В каюте я сменил рубашку и сел прямо на крахмальное покрывало.
Совсем недавно моя жизнь висела на волоске, но я не был в шоке. Ну, может, чуть-чуть.
Испытал облегчение, и то небольшое, когда Трэдвел выронил нож.
У меня еще будет время поразмыслить над случившимся. А теперь пора на мостик.
Сев на свое кресло перед пустыми экранами, я просмотрел журнал. Шантир отметил порку. Филип Таер был изгнан в кубрик. Я вздохнул. Теперь он постарается отыграться на младших. И больше всех достанется Дереку.
Я нажал на кнопку связи:
- Мистера Кэрра на мостик.
Через несколько минут появился Дерек, гладко причесанный, в безукоризненной форме:
- Слушаю, сэр?
Я указал ему на кресло рядом с Ваксом:
- Сегодня вечером, мистер Кэрр, будете помогать мистеру Хольцеру. Так что приготовьтесь к двойной вахте.
В этом не было никакой необходимости - мы стояли на причале орбитальной станции.
- Есть, сэр.
Я не смог бы ему объяснить, зачем мне это понадобилось, но Дерек был слишком хорошо вышколен, чтобы обсуждать приказы. И вдруг я прочел в его глазах благодарность - он все понял.
- У мистера Кэрра был трудный день, лейтенант. Если он задремлет, не будите его.
- Есть, сэр. - Лицо Вакса прояснилось. - Мы поладим.
Очень довольный, я отправился спать.
28
На следующий день производилась посадка пассажиров, направляющихся на Землю и Надежду, а также погрузка партии металла и товаров. Из декларации я узнал, что с нами поедет олимпийская команда Окраинной колонии для участия в межпланетных Олимпийских играх, которые проходят раз в десять лет. Значит, спортзалы пустовать не будут.
- Кормовой страховочный линь убран, сэр, - сообщил с кормового шлюза лейтенант Хольцер.
- Носовой страховочный линь убран, сэр, - доложил лейтенант Кроссборн с носового шлюза.
Я постукивал пальцами по столу, ожидая, когда закончится вся процедура.
- Носовой шлюз к расстыковке готов, сэр.
- Кормовой шлюз к расстыковке готов, сэр.
- Хорошо. - Я три раза нажал кнопку корабельного свистка. Отчаливаем. Дело за вами, пилот Хейнц.
В ответ на уверенное прикосновение пилота боковые трастеры выпустили струи реактивного топлива, раскачивая корабль из стороны в сторону. Мы отчалили.
Лейтенант Кроссборн сообщил по громкой связи:
- Люк носового шлюза задраен, сэр.
- Вас понял. Люк задраен. Хорошо
Я мерил шагами мостик, а тем временем пилот, включив вспомогательные двигатели на полную тягу, уводил корабль все дальше и дальше от станции и от поля тяготения Окраинной колонии. Через два часа мы уже будем достаточно далеко, чтобы войти в синтез.
Началось наше обратное путешествие. Семь недель до Надежды, а потом долгий и нудный путь домой. Я выдержу его. Должен выдержать. Устроившись в кресле, я занялся координатами.
Наконец все было готово.
- Машинное отделение к синтезу готово, сэр. Я вопросительно взглянул на пилота. Он кивнул.
- Входим в синтез. - Я провел рукой вверх по экрану управления, и двигатели синтеза включились. Звезды с навигационного экрана исчезли. Мы вошли в субэфирное царство непространства и помчались на гребне сгенерированной нами N-волны.
В тот вечер я принимал у себя нескольких молодых людей из олимпийской команды. Общительные и приветливые, они, судя по всему, спокойно отнеслись к выпавшей им чести сидеть за капитанским столиком, оживленно переговаривались между собой и лишь время от времени из вежливости обращались ко мне. Я был приятно удивлен этой новизной - обычно пассажиры более чем серьезно воспринимали приглашение за капитанский столик.
Наступил вечер. Отдыхать мне не хотелось, и я бродил, наблюдая за пассажирами, с интересом обследующими коридоры, кают-компании и спортивные залы, которые очень скоро станут привычными для них. Я вернулся на первый уровень. Рядом с кубриком по стойке "смирно" стоял, повернувшись к стене, Рейф Трэдвел. Что же, он сам этого хотел. Никто не заставлял его служить.
Спал я плохо, никак не мог прийти в себя после старта Чтобы привыкнуть к монотонной жизни в синтезе, потребуются многие дни Я поднялся и от нечего делать побрел на мостик.
- Вы просматривали журнал, сэр? - Лейтенант Шантир указал на записи за два последних дня. "Мистер Тамаров, три штрафных балла от мистера Таера за лень". "Мистер Тамаров неопрятен, два штрафных балла".
Значит, все началось по новой. Я захлопнул журнал и, не сказав ни слова, откинулся в кресле.
- Сколько это будет продолжаться, сэр? Я открыл один глаз:
- Пока не прикажу прекратить, лейтенант Шантир. Он покраснел:
- Простите, сэр.
- Вы хороший офицер, - сказал я. - Только не приставайте ко мне.
Он слегка улыбнулся:
- Есть, сэр. - И переменил тему. - Вы играете в шахматы, сэр?
Я встрепенулся:
- Да, а что?
- Я не очень сильный партнер, но шахматы люблю. И держу пари, что ваш компьютер жульничает.
- Ну, спасибо, - обиделась Дарла.
- Я не могу играть на мостике, Ларе. Вы это знаете.
- Правда? А командир Хальстед играл. Я любил наблюдать за ним. Однажды он даже выиграл у компьютера.
Из динамика донеслось:
- Должно быть, это был ужасный день для компьютера.
- Не встревай, Дарла, - проворчал я. Потом спросил: - Он действительно играл во время вахт? - Во мне шевельнулась надежда.
Шантир ответил:
- Конечно, когда мы были в синтезе. А что еще тут делать?
- Это не противоречит уставу?
- Я перечитал его, сэр, ничего такого там нет. Говорится только, что нельзя терять бдительность. А о чтении или играх вообще не упоминается. Тем более что о любых отклонениях дает знать звуковой сигнал.
- Я сообщу, если возникнут проблемы, - горячо заверила Дарла.
- Это что, заговор? Дарла, вы играли когда-нибудь с офицером во время вахты?
- Многие играли. Жанет говорила, что иногда позволяла командиру Хальстеду выигрывать, чтобы поддержать в нем бодрость духа.
- Ты сказала "командир Хальстед". Жанет, видимо, имя их компьютера? Когда ты с ней разговаривала?
- Когда ее корабль причалил к Надежде, чтобы привезти к вам хоть одного интеллигентного офицера, гардема... Я хотела сказать, "командир Сифорт". Я связалась с ней, как обычно.
- А ты с кем играла в шахматы, Дарла?
- С командиром Хагом, разумеется. Но он был не очень интересным противником, - уныло констатировала она.
Я был поражен. Командир Хаг коротал время за игрой в шахматы с компьютером?
- Ладно, расставляй фигуры.
Она выиграла через тридцать семь ходов.
Я настолько расслабился, что остался на второе дежурство, лишь бы быть рядом с ней. Через неделю я стал ограничивать себя одной партией в день. Еще немного, и шахматы стали бы для меня наркотиком. После окончания партии я анализировал каждый свой ход.
