С тех пор то одна, то другая обезьяна из работающих на бульдозерах свистом подзывала Сергея и, показывая рукой на машину, предлагала, вернее, приказывала приступить к работе.
После этого случая новые товарищи Сергея начали было сторониться его, но именно тогда и произошло знакомство Сергея с Гором, которое вскоре переросло в крепкую дружбу.
Однажды Гор, это было в самом начале их знакомства, приблизился к нему и, заметив, что охранник смотрит в другую сторону - разговоры во время работы строго запрещались, за что следовало немедленное наказание в виде удара током, - сказал:
- Я тебя знаю, - он продолжил что-то на своем наречии, но Сергей не понял, что.
Ночью, когда уже все спали, Гор снова начал разговор.
- Ты с Прохода, - утвердительно сказал он и добавил: - Тебя видела Стелла.
Поразительное сходство с земным именем заставило Сергея вздрогнуть.
- Стелла-стрела, - сказал он.
Гор что-то сказал, и в его голосе послышалось удивление. Сергей кратко объяснил ему, что такое стрела. Гор обрадовался:
- Да! Стелла стройная, как стрела, - произнес он по-русски. - Она мне сестра, - добавил он на своем языке, но Сергей его понял.
Он понял также и то, что таинственная лесная незнакомка была сестрой Гора. Но что такое Проход и как Стелла очутилась на острове, этого Сергей не мог понять. Лишь потом, когда запас его слов, вернее, запас слов Гора, который явно опережал Сергея в этом отношении, увеличился, он узнал то, что пробудило в нем надежду на скорое избавление.
Проход, как он понял, составлял великую тайну племени, к которому принадлежал Гор. Это было скрытое место между двумя холмами в нескольких километрах от лагеря, пройдя которое можно очутиться в новом мире.
- Звезды этого мира другие, - сказал Гор. - Луна маленькая и иногда умирает вся, не как у нас.
Только старейший племени Дук знал тайну Прохода. Гор был посвящен в нее, так как должен был после смерти Дука стать во главе племени. Он же как-то показал Проход сестре.
- Время там течет не так, - загадочно сказал Гор. - Год назад, - продолжал Гор, - прилетели свистуны и стали ловить наших женщин и мужчин. Племя ушло далеко на юг, чтобы не встречаться с врагами, но они прилетели на платформах, многих убили, а многих поймали в плен. Я не знаю, удалось ли Дуку и Стелле избежать этой участи. Если да, то они, наверное, в долине двух рек, далеко отсюда, на юге. Ночи не проходит, чтобы я не думал о побеге. Несколько наших пытались бежать, но были убиты неведомой силой, когда перелезали через забор.
- Забор они, видимо, держат под током, - сказал Сергей.
Что такое ток, Гору было непонятно, и он покачал печально головой.
- Ничего, мы это как-нибудь разрешим, - пообещал Сергей. - Но ты должен показать мне путь к Проходу. Там, понимаешь, остались моя жена и дети.
Гор кивнул головой в знак согласия.
Надежда на скорое возвращение оживила Сергея. Он даже пропустил мимо ушей замечание Гора о времени. В голове зародился план освобождения.
- Хорошо, что у свистунов нет собак, - сказал он.
- Что такое собак? - спросил Гор.
Сергей объяснил.
- Плохо, что нет, - покачал головой Гор. - Раньше были, но их всех свистуны поубивали.
- Почему же плохо, - удивился Сергей. - Ведь собака почует человека и подымет тревогу, тогда тайно нельзя будет бежать.
- Я немного могу приказывать собаке, - загадочно ответил Гор. - Они меня слушают, я им приказываю, они бросаются на охранников, и мы бежим, - пояснил он. - Так было, когда они явились к нам в первый раз. Мы тогда убили много свистунов, так как нам помогли их собаки.
Позже, прожив известное время с людьми племени Гора, Сергей понял, что цивилизация планеты Элиа, так она звучала на языке Гора, отличалась от цивилизации Земли своим направлением развития. Это была не техническая, а биологическая цивилизация. Элиане составляли единое целое с природой и получали от нее все, что хотели, не прибегая к насилию над ее недрами и живым миром. Он видел их стада и поля, сады и огороды и не уставал поражаться гармонии и совершенству народа Элии и той щедрости, с какой природа одаривала своих любимых детей. Это были действительно любимые дети природы. Они понимали языки животных и растений. Да, именно растений, хотя это не могло уложиться в голову. На его глазах, дерево сгибалось и протягивало свои плоды прекрасной элианке. На его глазах свирепый хищник, чем-то напоминающий нашего тигра, покорно ложился у ног человека. "Может быть, - думал Сергей, - это и есть тот забытый и потерянный сад библейского Эдема, в котором обитали наши прародители до грехопадения".
Но это все в будущем. Сейчас же над ним был дюралевый свод барака. нестерпимо нагревшийся на солнце, отчего духота держалась до середины ночи. Надо было думать о том, как скорее выбраться.
НЕНАВИСТЬ
Каждое утро, когда заключенные выстраивались на плацу, надсмотрщики отбирали шесть элиан и отводили в сторону. Что с ними было дальше - никто не знал. Они больше не появлялись в бараке. Смутная догадка беспокоила Сергея. Вскоре произошло событие, которое ее подтвердило.
В лагере от каждого барака по двенадцать человек работала команда заключенных, которых использовали на внутренних работах. Их кормили немного лучше остальных, и им доставалась часть пайков умерших в этот день элиан. Обычно таких было не больше тридцати человек. Элиане, как уже говорилось, от природы не были физически крепкими людьми. Тяжелый физический труд на космодроме и скудная еда быстро подтачивали силы, многие не выдерживали и двух месяцев лагерной жизни. Останавливаться на работе, отдыхать, а тем более разговаривать строго запрещалось. На глазах остальных в первый же день пребывания в лагере были забиты охранниками двое только за то, что присели отдохнуть на край котлована.
Убыль в рабочей силе время от времени пополнялась новыми партиями заключенных. Их обычно привозили на платформах. Это были пленники регулярных набегов свистунов на те селения, которые еще не успели откочевать на юг страны. Обычно это были мужчины, но однажды привезли и женщин. Их быстро отделили от остальных, погрузили на платформу, и та с воем умчалась.
Элиане, используемые на внутренних работах, держались особняком. Может быть, потому, что остальные заключенные относились к ним с каким-то презрением и брезгливостью. Эта враждебность к ним подкреплялась еще тем, что рабочим зондеркоманды, как ее окрестил Сергей, позволялось спать еще час после подъема и еще час до отбоя. Во всяком случае, когда заключенные возвращались в бараки, те уже спали на своих привилегированных местах у самого выхода из барака. Здесь воздух был чище и не наполнен так испарениями немытых человеческих тел. Это была лагерная аристократия и лагерные парии одновременно.
