Вертолет встретила почти что группа захвата – такие суровые у них были лица. Меня сразу отделили от остальных, посадили в машину с черными стеклами, и мы понеслись с сиреной и мигалками. И уже через полчаса я оказался за полированным столом в большом кожаном кресле. Напротив сидели трое. Их я никогда не видел по телевизору, хотя наверняка они были важными политическими чинами.
Представился только один из них – немолодой человек с цепкими глазами.
– Иван Петрович, – произнес он, протягивая руку.
– Роман, – ответил я и зачем-то добавил: – Тоже Петрович. Роман Петрович.
– Так вот, Роман Петрович, – начал он. – Во-первых, от имени правительства выражаем благодарность за неоценимую помощь и сотрудничество. А сейчас, пожалуйста, ваш карманный компьютер…
Я покраснел.
– Роман Петрович, – внушительно повторил он, – пожалуйста, не делая резких движений, достаньте свой карманный компьютер и положите на стол… Нет, не мне – перед собой на стол. Да, вот так. Спасибо.
– Извините, – пробормотал я, – не подумайте, что я…
– Не надо оправдываться. – Он поднял руку. – Вас, Роман Петрович, никто ни в чем не обвиняет. Если у вас не забрали компьютер, значит, именно так было надо. Еще раз повторяю: мы вам благодарны за сотрудничество и надеемся, что вы и дальше будете выполнять наши просьбы.
Я успокоился и кивнул. Уж очень давила на нервы и эта ситуация, и этот кабинет, и эти окаменевшие лица.
– Теперь откройте письмо от доктора Пиколя, – продолжил Иван Петрович.
– Что? – встрепенулся я.
– Я повторяю: откройте письмо от доктора Пиколя. Делайте то, что я вам говорю, не нервничайте и не переспрашивайте.
– Делайте, Роман Петрович, это важно, – неожиданно подал голос один из сидящих в отдалении.
Я нашел письмо и открыл его в гробовой тишине.
– Теперь пишите ответ, – произнес Иван Петрович, в его руках вдруг появился блокнотик.
– Кому? Доктору Пиколю? – удивился я.
– Да, именно ему, доктору Пиколю. Пишите, я диктую. Доброе утро, доктор Эрнест, восклицательный знак.
Я поморщился.
– Может, просто доктор Пиколь?
Он кивнул:
– Да, напишите так, Роман Петрович, как написали бы лично вы.
– Написал, что дальше?
Он заглянул в мой наладонник, проверяя, и продолжил:
– Спасибо вам за быстрый ответ. У меня есть несколько серьезных возражений и пара мыслей, которые я хотел с вами обсудить. Об этом я напишу подробно чуть позже. Сейчас мы с группой ученых…
– Помедленней, пожалуйста, – взмолился я, не успевая. – …с группой ученых, так.
– С группой ученых отправляемся к кораблю. Чтобы принести пришельцам к подножию корабля тщательно отобранные…
– …тщательно отобранные…
– Тщательно отобранные образцы нашей культуры и искусства…
– …и искусства…
– Все. Отправляйте.
Я поднял на него удивленный взгляд.
– Отправляйте, Роман Петрович, – настойчиво повторил он.
Я пожал плечами и нажал «отправить».
– Что дальше? – спросил я.
– Теперь подождем.
– А чего, собственно…
Закончить мне не дали – распахнулась дверь, и возник молоденький лейтенант.
– Отправилось! – выпалил он с порога.
Политические чины поднялись и вышли вместе с лейтенантом. В кабинете со мной остался только Иван Петрович. Он обошел стол, сел в кресло напротив, сцепил перед собой жилистые пальцы и глянул своими цепкими глазами даже не на меня, а сквозь.
– Вот так вот, Роман Петрович, – криво улыбнулся он. – Мы с вами посидим здесь еще какое-то время, не возражаете? На всякий, как говорят, пожарный. Может потребоваться снова ваша помощь. Наладонник откройте и положите перед собой. Если придет ответ – доложите мне.
Я кивнул. Наступила тишина.
– Чоза грибы, так молодежь говорит, да? – Он невесело усмехнулся.
Тут до меня начал доходить смысл происходящего.
– Вы что… – начал я дрогнувшим голосом. – Вы… вы решили его взорвать?
Он устало покачал головой.
– Надеюсь, вы сами уже поняли, Роман Петрович, кто такой этот доктор Пиколь?
– Это он и есть? – Я был ошарашен, хотя уже многое становилось понятным.
– Француз, который второй день ходит в интернет через открытые радиосети в районе реки Медведица… А вы, Роман Петрович, действительно поверили, будто люди идиоты, тупое стадо?
– Но… Пусть так, но почему вы хотите его уничтожить? Ведь он не сделал нам ничего плохого!
– Это вам и вашим коллегам он не сделал, – вздохнул Иван Петрович. – Зато доктор Пиколь успел за двое суток поднять на уши весь интернет, перессорить все наши политические партии, вытряхнуть наружу весь компромат, раздать чужими руками уйму взяток и почти что пролоббировать международный конфликт. Он пытался водить нас за нос и громко хвастался этим. Высший разум… – Он горько усмехнулся. – Подумайте сами, Роман Петрович, разве высший разум станет хвастаться перед стадом животных? Так что три дюжины ядерных зарядов окажутся неплохим реваншем. Не стоит хвастаться, недооценивать противника и быть настолько самоуверенным.
– Вы с ума сошли? – спросил я, понимая, что уже ничего не поделать. – Он же ответит! Он ответит! Человек, на которого напали тупые хищники, истребляет все поголовье!
– Да, мы следили за вашей перепиской, – кивнул он – В этом и главный фокус, вам задурили голову, Роман Петрович. Человек не истребляет поголовье хищников. Волки, тигры, медведи, львы – человек бережет любой хищный вид, охраняет его, создает заповедники. Защищаясь, человек может убить вожака стаи. И тут мы, те, кто принимает решение, рискуем своими головами. Но не судьбой человечества. Понимаете? И они поймут, если разумны. И вы поймете: мы не имеем права рисковать судьбой человечества. Нет у нас такого права, вот так.
– Я не хочу участвовать в этом! – крикнул я.
– А вы, Роман Петрович, и не участвуете, – спокойно ответил он. – Вы никуда не едете. Вы сидите здесь, вместе со мной, и ждете развития событий. Так же, как и я.
Дальше мы сидели молча, говорить было не о чем.
И если мне раньше казалось, что эти два безумных дня растянулись на год, то два часа, которые я провел в этом кресле, показались просто вечностью.
А потом раскатистым колоколом ударил один из телефонов, стоящих перед Иваном Петровичем.
– Слушаю, – произнес он, торопливо взяв трубку, и я понял, что он страшно волновался все это время, пока сидел два часа с каменным лицом.
В тишине кабинета я прекрасно слышал, что ему сказали в трубке:
– Исчез! Вообще, без взрыва! Пустая поляна, ящиков тоже нет.
– Невада? – быстро спросил Иван Петрович.
– Нет. Совсем исчез. Следим со спутников!
Прошло три дня, когда мне в домофон позвонил человек, представившийся курьером из интернет-магазина. Я поначалу решил, что это корреспондент, хотя с тех пор, как пришелец бесследно исчез, корреспонденты потеряли ко мне интерес. Впрочем, все равно я дал подписку о неразглашении, и сообщить корреспондентам ничего бы не смог. Но это оказался самый настоящий курьер – немолодой дядька, унылый и усталый. Он сумбурно извинился за задержку, мол, заказов было много, и протянул мне большую коробку.
