— Чепуха какая-то. Это ты всерьез?
— Почему бы и нет?
— Но тебе известны и другие версии?
— Их не счесть.
— Тогда расскажи самую убедительную.
— Ничего этого не существует и никогда не существовало. Просто мгновение назад где-то в другом месте тебе на голову обрушилась каменная глыба, и в раздавленном мозгу возник короткий, как вспышка, бред, который и кажется тебе долгой жизнью.
— Действительно, это бред. Но только не мой, а твой. В бреду не испытываешь ни горя, ни счастья. В бреду нет памяти. А я… столько всего помню. Хочешь послушать, как все это себе представляю я?
— Не думаю, что это будет интересно, но постараюсь внимательно выслушать.
— Во Вселенной, если это понятие толковать широко, существует множество обособленных миров, никак не влияющих друг на друга. Их изначально разделяют невидимые, но непреодолимые стены. И хоть все миры родились одинаковыми, сейчас между любыми двумя из них существует громадная разница. Однако среди всех этих бесчисленных параллельных миров существует один-единственный, развернутый перпендикулярно ко всем остальным. Условно его можно назвать Тропой, потому что он соединяет все другие пространства, вырывая из каждого по клочку. К сожалению, сойти с Тропы, то есть вернуться в первозданный мир, невозможно. Я, по крайней мере, такого способа не знаю.
— Слыхал я нечто похожее. Но это объяснение ничем не лучше всех остальных. Его нельзя ни доказать, ни опровергнуть.
— А я и не собираюсь ничего доказывать. Не забывай, мы просто болтаем, чтобы я не заснул на ходу.
— Тогда ты выбрал не самую интересную тему для разговора.
«Открыть ему, кто я такой? — подумал Артем. — Рассказать, что я родился в полноценном, неусеченном мире, видел солнце и звезды, прошел однажды сквозь стену, разделяющую сопредельные пространства и теперь блуждаю в закоулках Тропы, даже не зная нужного направления? Сказать или нет… Есть в словах и поступках этого загадочного человека какая-то фальшь. Не могу до сих пор понять, говорит он серьезно, врет или просто издевается надо мной. Зачем открывать душу перед этим странным типом, безусловно знающим куда больше, чем кажется с первого взгляда? Умные люди больше слушают, чем говорят. Осторожность еще никому не повредила».
— Кстати, а как тебя зовут? — спросил Артем, смутно надеясь, что имя чужеродца даст ему какую-нибудь зацепку.
— Меня зовут Адракс, — с готовностью сообщил чужеродец. — Это очень древнее имя. Вряд ли ты слышал его когда-нибудь раньше.
— Ты прав, — немного подумав, согласился Артем. — Это имя я никогда раньше не слышал.
Впереди, посреди бескрайнего монотонно-зеленого океана что-то блеснуло серебром. Артем очень давно не видел большого водного пространства и потому не сразу понял, что это река.
Вездеход выполз на ее пологий илистый берег и сам собой остановился, уткнувшись щупами в урез воды. Видимо, в его конструкции была предусмотрена вероятность встречи с подобными препятствиями.
Ширина речного русла составляла здесь метров сто — сто двадцать. Противоположный берег выглядел точно таким же топким и низким. Сила Кориолиса, заставляющая земные реки подмывать один из берегов, в этом мире явно отсутствовала.
— Что это такое? — шепотом спросила Надежда.
В ее глазах отражался совершенно детский страх, смешанный с любопытством. Только теперь Артем понял состояние девчонки, никогда раньше не отходившей от родного дома дальше, чем на тысячу шагов. Вся ее напускная бравада напрочь исчезла, сметенная шквалом свежих впечатлений.
— Это вода, — объяснил Артем. — Такая же, как и в ваших колодцах. Иногда она сама пробивается на поверхность и заливает низкие места.
— Я хочу посмотреть на нее поближе.
Артем первым вылез из вездехода и помог спуститься Надежде. За ними последовал Адракс, и даже Калека по такому случаю прервал свой богатырский сон.
Вода была теплая, мутноватая и слегка пахла гнилью. Никаких признаков жизни не было заметно в ее глубине — ни водорослей, ни рыбешек, ни мелких рачков, которыми так богаты земные водоемы. Если эта река и текла куда-то, то ее течение было совершенно не заметно для глаз — волны не лизали берег, а пучок травы, брошенный Артемом, так и остался неподвижно лежать на поверхности воды.
Справа от них показалась гигантская черепаха и безо всякого промедления сползла в реку. Вскоре вода сомкнулась над ее панцирем, и лишь постепенно уменьшающийся бурун отмечал теперь путь черепахи по дну, но затем исчез и он. В напряженном ожидании прошло не менее четверти часа, и все увидели, как у противоположного берега забурлил водоворот, из которого стал медленно вырастать серый бугристый купол.
— А мы так не сможем? — спросила Надежда.
— Нет, — Артем отрицательно покачал головой. — Наверное, черепахам вообще не нужен воздух для дыхания или они могут очень долго без него обходиться. А мы сразу захлебнемся. Эта машина не приспособлена ни к плаванию, ни к передвижению по дну.
— Тогда что же делать? — она беспомощно оглянулась на белесое пятно, словно выжженное на небесной глубине.
— К счастью, среди нас есть тот, кто умеет давать толковые советы. — Артем усмехнулся, хотя на сердце у него было ох как неспокойно. — Как нам следует сейчас поступить, Адракс?
— Я вижу три выхода. Выход простой и легкий — немедленно утопиться. Выход простой, но не легкий — вернуться назад и, воспользовавшись мастерскими Убежища, сделать машину водонепроницаемой. Выход не простой и не легкий — искать брод или переправу. Каменные мосты должны сохраниться, если они, конечно, имелись здесь раньше.
— У тебя удивительная способность давать банальные советы.
— Чаще всего банальные советы и бывают самыми верными.
— Собственно говоря, ничего другого придумать мы просто не успеем. — Помимо воли Артем глянул через плечо назад. — Утопиться никогда не поздно, вернуться к Убежищу мы уже не сможем, так что придется искать переправу. Но сначала я должен хоть немного поспать.
— Разве ты не доверяешь мне? — спросил Адракс. — Пока ты будешь отдыхать, мы сможем пройти немалое расстояние. Поверь, та поломка случилась не по моей вине.
Надо рискнуть, подумал Артем, глаза которого уже закрывались сами собой. Неужели ему собственная шкура не дорога? Ведь должен же он понимать, что все мы связаны одной ниточкой.
— Хорошо, — устало сказал он. — Но только будь осторожен. Берега здесь ненадежные.
Сон был как бесконечное падение в черный бездонный колодец, и, проснувшись, он не мог даже приблизительно представить, сколько времени проспал.
Разбудил его Калека. Вездеход снова стоял, и вначале Артему пришла мысль, что, пока он спал, они вообще не сдвинулись с места. Однако река была сейчас с правой стороны от них, и ее русло стало заметно шире. Сотни черепах самого разнообразного размера плюхались в воду и выбирались на противоположный берег, а еще больше их подползало из степи. Калека, указывая на них, что-то тревожно бормотал и тыкал одной ладонью в другую. Артему не понадобилось много времени, чтобы понять причину его беспокойства.
