Сообщение закончилось. У Тэлли немного кружилась голова. Она закрыла глаза и испустила медленный и долгий вздох облегчения. Наконец-то она стала полноправным «кримом». Все, о чем она когда-то мечтала, теперь принадлежало ей. Она стала красоткой, она жила в Нью-Красотауне с Перисом и Шэй и уймой новых друзей. Все несчастья и страхи минувшего года — побег в Дым, жизнь там в чудовищных первобытных условиях, возвращение в город через дикие, безлюдные края — все это теперь забылось, осталось в далеком-далеком прошлом.
Это было так чудесно, а Тэлли так устала, что не сразу поверила в свое счастье. Она несколько раз прокрутила сообщение Периса, потом дрожащими руками стащила с себя вонючий вязаный свитер и швырнула его в угол. «Завтра велю стене отправить его в переработку», — решила Тэлли.
Она легла на спину и некоторое время лежала, глядя в потолок. Позвонила Шэй, но Тэлли не стала слушать ее сообщение и перевела свое интерфейсное колечко в режим сна. Все было так дивно, что реальность представлялась ей необычайно зыбкой. Казалось, малейшее вмешательство может повредить ее чудесному будущему. Кровать, на которой она лежала, особняк Комачи,[4] и даже весь город — все это казалось хрупким, как мыльный пузырь, дрожащим и пустым.
Может быть, конечно, эту странную тоску, примешивавшуюся к радости, вызывал гулкий шум крови в висках. Может быть, Тэлли нужно было всего-навсего хорошенько выспаться. Она очень надеялась, что с утра не будет мучиться похмельем, что все снова обретет прочность и совершенство.
Через несколько минут Тэлли уснула, радуясь тому, что наконец стала «кримом».
Но сны ей снились просто ужасные.
Ей приснилась прекрасная принцесса.
Она была заперта в высокой башне с каменными стенами и холодными пустыми комнатами, не умевшими разговаривать. Не было в башне ни лифта, ни даже пожарных лестниц, поэтому Тэлли не очень понимала, как же принцесса забралась на самый верх.
Но как бы то ни было, томилась принцесса на верхнем этаже башни. У нее даже спасательной куртки не было. Принцесса спала беспробудным сном.
Башню стерег дракон. У него были глаза-самоцветы и злая хищная морда. Он двигался грубо и резко, и при виде его движений Тэлли подташнивало от страха. Даже во сне она понимала, кто такой на самом деле этот дракон. Это был жестокий красавец, агент Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам, а может быть, целый отряд агентов, вселившихся в серую шелковистую шкуру рептилии.
Такой сон никак не мог обойтись без принца.
И принц пришел. Дракон не стал ему помехой — убивать стража принц не пытался, просто прокрался мимо него к башне. Принц полез вверх по стене, цепляясь за трещинки и выступы в каменной кладке, найти которые не составляло труда, потому что башня была старая и ветхая. Он ловко карабкался вверх, помедлив лишь раз, чтобы бросить взгляд на дракона — как он там. А дракон отвлекся, он с неподдельным интересом наблюдал, как игривая стайка крыс снует между его когтей.
Принц влез в высокое окно и приник к губам принцессы в поцелуе, от которого она тотчас проснулась, — вот, собственно, и весь сказ. Спуститься вниз и прокрасться мимо дракона особой сложности не составило, поскольку это все-таки был сон, а не кино и даже не сказка. Все закончилось роскошным долгим поцелуем. Классический хеппи-энд.
Кроме одной мелочи.
Принц был — всем уродцам уродец.
Тэлли проснулась с головной болью. Увидев свое отражение в зеркальной стене, она вспомнила, что голова у нее, возможно, болит не только с похмелья. Удар по лбу ее совсем не украсил. Как ее предупредили ночью надзиратели, кожа на месте раны, обработанной спреем, была жуткого красного цвета. Нужно скорее посетить хирургический кабинет, где врачи бесследно удалят ссадину…
Но Тэлли решила пока этого не делать. Как сказал Перис, со ссадиной у нее будет по-настоящему преступный вид. Тэлли улыбнулась, вспомнив о своем новом статусе, и ссадина ей сразу показалась прекрасной.
Градом посыпались сообщения от других «кримов», пьяные поздравления и рассказы о других диких выходках на балу. Но конечно, никто не отколол ничего более сногсшибательного, чем ее прыжок с башни в обнимку с Перисом. Тэлли слушала сообщения с закрытыми глазами и купалась в приглушенном шуме толпы. Она была просто счастлива: надо же, друзья помнили о ней, хотя она покинула вечеринку очень рано. Вот что значит быть полноправным членом группировки: друзья остаются с тобой, что бы ты ни натворил.
Зейн оставил целых три сообщения и в последнем спрашивал, не хочет ли она с ним позавтракать утром. Голос у него был не такой пьяный, как у остальных, так что Тэлли подумала, что он, возможно, уже проснулся.
Когда она вызвала Зейна, он отозвался:
— Как ты?
— Я потеряла лицо, — пошутила Тэлли. — Перис рассказал тебе, как я стукнулась головой?
— Да. У тебя правда кровь шла?
— Еще как.
— Надо же. — Тэлли слышала взволнованное дыхание Зейна. Его всегдашняя невозмутимость дала трещину. — А прыжок был что надо. Рад, что ты не… ну, что ты не погибла.
Тэлли улыбнулась.
— Спасибо.
— Слушай, а ты читала эту прелесть насчет бала?
Среди сообщений, поступивших Тэлли, было одно новостное, но у нее не было настроения его читать.
— Что за прелесть?
— Вчера кто-то взломал почтовый сервер и разослал новые приглашения, в которых было сказано, что явиться надо в маскарадных костюмах. Каждый из организаторов бала в особняке Валентино подумал на своих соседей и не стал поднимать шум. Но никто не знает, кто на самом деле написал это приглашение. Обалдеть, да?
Тэлли изумленно заморгала. У нее вдруг сильно закружилась голова. Вот уж точно — обалдеть. Мир завертелся вокруг нее, ощущение было такое, будто она оказалась в желудке пьяно го великана. Взломом почтовых серверов занимаются только уродцы. И только одному уродцу позарез надо было превратить вечеринку в особняке Валентино в бал-маскарад: Крою. Крою с его маской хищного красавца и загадочными предложениями.
А значит, вся эта история закрутилась из-за Тэлли Янгблад.
— Просто жуть какая-то, Зейн.
— Во-во. Ты есть хочешь?
Тэлли кивнула, голова отозвалась на резкое движение вспышкой боли. За окном вздымались в небо бальные башни особняка Гарбо, высокие и стройные. Тэлли уставилась на них в надежде, что от этого мир перестанет вращаться.
«Наверное, я преувеличиваю, — с тоской думала она. — Не может быть, чтобы все это было из-за меня. Наверное, просто какие-то уродцы безобразничают или у кого-нибудь из хозяев вечеринки у Валентино крыша поехала».
