- Ну, какую-нибудь лопату или кирпич привести можно, - признал Седловой. - Если автор их хорошо представляет, и описывает очень реально. Но чтобы добиться реальности столь сложного устройства, ему пришлось бы в деталях представить его работу. Так реально, как если бы он мог его собственноручно собрать!
- Давайте осмотрим место происшествия, - предложил Витька.
- Пойдемте, - обрадовался Седловой. - Честно говоря, я уже подумывал, не привлечь ли соответствующие органы... Но ведь состава преступления нет, правда?
Мы отправились в его лабораторию.
В отделе Абсолютного Знания уже никого не было. Абсолютники редко задерживались сверх установленного рабочего времени, и свет дежурных ламп делал коридоры нескончаемо длинными и неуютными. Вдалеке свет горел ярче, и я немного удивился, что в отделе профессора Выбегалло кто-то, по-видимому, еще работал.
- Сейчас, сейчас, - хлопая по карманам в поисках ключей, сказал Луи Иванович. - Куда же я их положил... Ох, на столе ведь оставил!
Он толкнул незапертую дверь, и мы вошли.
Лаборатория Седлового напоминала слесарную мастерскую. Может быть, уши у него обрастали шерстью, но все свои странные изобретения он собирал собственными руками. Здесь было светло, пахло смазкой и свежими стружками. На верстаке высилась немыслимая конструкция из алюминиевых трубок и стеклянных шаров, слегка задрапированная брезентом. Не знаю, что уж это такое было, но Седловой смутился. Однако удивительным было не это. В дальнем углу, на деревянном помосте, рядом с машиной времени, копошилась какая-то четвероногая мохнатая фигура. Вначале мне показалось, что это старый облезлый медведь, и я попятился. Но уже в следующую секунду мне стало ясно, что зверь попался куда более крупный. Это был не кто иной, как Амвросий Амбруазович Выбегалло.
- А... Добрый вечер, Амвросий Амбруазович... - растерянно сказал Луи Иванович. - Чему обязан?
Выбегалло степенно поднялся с колен и окинул нас ничуть не смущенным взглядом.
- Я тут, значится, вещичку одну потерял, - сообщил он. - Посторонние тут часто бывают, нес па?
Седловой растерянно посмотрел на Корнеева. Витька торжественно поднял за ремешок часы.
- Не эту ли вещичку?
- Ма монтр!1 - воскликнул Выбегалло, быстро направляясь к нам. - Мои часы, так! Нехорошо, понимаете, молодой человек! Мораль надо соблюдать!
Он ловко выхватил из рук Витьки часы и принялся, сопя, надевать их на правое запястье - на левом часы уже имелись. Получалось у него плохо, так как ремешок явно был мал, может быть, даже рассчитан на женскую или детскую руку.
- Как прискорбно, - не прекращая своих попыток, сказал Выбегалло, что и в стенах института... Да. Корнеев ваша фамилия?
Витька позеленел, и я понял, что сейчас начнется нечто страшное.
- Амвросий Амбруазович, - быстро спросил я, - откуда такая дивная вещь? Ваше изобретение?
Выбегалло спрятал часы в карман и подпер бока руками.
- Вопрос ваш, мон шер, преждевременный и провокационный. Мы его гневно отметаем. Завтра в одиннадцать ученый совет, приходите, любопытствуйте.
Он повернулся к Седловому и более добродушным тоном продолжил:
- Возвращаюсь к себе, значится, смотрю ан нет часов! Жэ пэрдю2, не поймите превратно, ма монтр! Где, думаю? Здесь, у вас, ответ несомненен! Я-то думаю, приду обратно, они лежат, ждут, понимаете ли, хозяина! Ан нет!
- Товарищ Выбегалло, - ледяным голосом спросил Корнеев, - а что вы делали в лаборатории Луи Ивановича?
Амвросий Амбруазович покосился на Витьку.
- Вопрос ваш, юноша, слабоадекватен! Позволительно его задавать товарищу Седловому, а не вам... Да еще после сомнительной истории с часами!
Корнеев приобрел бледно-зеленую раскраску, пошел пятнами, и исчез. Через мгновение из коридора донеслись такие звуки, словно кто-то яростно рвал волосы из чьей-то клочковатой бороды. Еще через мгновение Витька странгрессировался обратно, немного успокоившийся, но в нормальную окраску так и не вернувшийся. Самым забавным было то, что звуки из коридора не стихли очевидно, не удовлетворенный краткостью расправы с дублем Выбегалло, Корнеев сотворил еще и собственного двойника, который эту экзекуцию заканчивал.
- Амвросий Амбруазович... Мне тоже очень интересно... Чем обязан вашему визиту... - слабо сказал Седловой.
- Хорошо! Мы от прямых вопросов не уходим, а достойные ответы имеем на все происки! - Выбегалло положил руку на плечо Седлового, и тот слегка присел. - Шер мой ами, Иваныч! Как вы помните, мы с вами еще в прошлом году договаривались о совместных экспериментах и использовании оборудования друг друга! С целью экономии средств и повышения производительности!
- Это когда мне автоклав потребовался? - моргая спросил Седловой. Но... Я полагал, что вы будете ставить меня в известность... Все-таки ценная техника...
- Ву завэ тор!3 - изрек Выбегалло. Всяческим... данфан4, - он сверкнул в мою сторону глазами, - вы оборудование доверяете! А во мне сомневаетесь?
- Нет, но...
- Ваше участие в моем гениальном эксперименте будет упомянуто. В том или ином разрезе, - сообщил Амвросий Амбруазович. - Можете не сомневаться. А вот всяческую бумажную волокиту, когда она мешает нам лично, мы отвергнем как бюрократизм и перестраховщину!
Луи Иванович часто заморгал. Похоже, человеком он был мягким и сильно комплексующим из-за собственной ушной растительности.
- Да, но... - забормотал он.
Тем временем звуки в коридоре смолкли и в дверь заглянул корнеевский дубль.
- В ушах рвать? - спросил он.
- Конечно, - мстительно сказал Витька. Дубль исчез, и звуки возобновились, причем даже стали громче.
- Это недостойные происки, - косясь на дверь, сказал Выбегалло. Похоже, несмотря на то, что был он дурак и подлец, но сметки житейской не утратил.
- О чем вы? - предельно вежливо спросил Витька. Выбегалло поежился и пробормотал, обращаясь только к Седловому и начисто нас игнорируя:
- Де рьен5, Луи Иванович. Приходите завтра на ученый совет. А демэн6.
Звуки в коридоре снова стихли и вновь появился Витькин дубль. Взгляд у него был растерянный, как у любого хорошо сделанного дубля, выполнившего задание, но не оставшимся вполне удовлетворенным. Он раскрыл рот, собираясь было что-то еще спросить, но тут увидел Выбегалло, расцвел в улыбке и направился к нему. Выбегалло попятился. Корнеев тоскливо посмотрел на целеустремленную поступь дубля, его засученные рукава, потом вздохнул и щелкнул пальцами. Дубль растворился.
- За гнусные диффамации... - пробурчал с облегчением Выбегалло. И, шаркая валенками, вышел.
- Все-таки, уважаемый Амвросий Амбруазович не совсем прав, полагаю, робко сказал Седловой. - Не так ли, молодые люди?
