— Янка Вдовица. В народе еще кличут Янка Лекарка.
— Вот это облом! — расстроился Виталий. — А я думал, насчет бабульки обещание даю. Надул меня Гордон. Стоп! Он меня надул, и я его надую.
— Слушай, — вздохнула Янка, — вот смотрю я на тебя и не пойму: ты маньяк или тебе просто делать нечего?
Виталий понял, что перегнул палку, и тут же пошел на попятный:
— Делать нечего!
— Я так и думала. Вася!
«Ну вот, — еще больше расстроился юноша. — Тут еще и Вася какой-то живет».
— Зачем нам Вася? — обиженно протянул он. — Нам Вася не нужен. Ты еще кузнеца сюда пригласи.
— Голова у тебя, похоже, чугунная, но кузнец ей вряд ли поможет, а вот Вася мозги быстро вправит. Вася, где ты там?
Скрипнула дверь, и в комнату вальяжной походкой вошел огромный черный кот.
— Это кто? — ахнул Виталий.
— Котик мой, Васенька.
— Ни хрена себе котик. У него в роду уссурийских тигров не было?
— Нет, — успокоила его Янка, — тигры, они полосатые, а мой Васенька черненький.
— А пантер? — на всякий случай уточнил царский сплетник.
— Не было у нас в роду ни пантер, ни тигров уссурийских, ни прочей нечисти, — хмуро буркнул кот. — Местные мы, баюнской породы. Хочешь, песенку спою?
Как ни странно, говорящему коту Виталий не удивился. После чертовой мельницы и царя Гордона он морально был готов уже ко всему.
— Рано, Васенька, рано, — тормознула кота Янка, — пока не усыпляй. Он и так трое суток в беспамятстве лежал. А мне бы очень хотелось, чтоб наш царский сплетник на один вопрос мне ответил.
— Какой? — настороженно спросил Виталий.
— Откуда у тебя на груди такая любопытная картинка?
Девушка протянула руку и вновь коснулась груди корреспондента. Юноша скосил глаза и ахнул, увидев, что ее пальцы поглаживают лепестки цветка, искусно нарисованного на его коричневой от загара коже.
— Провалиться! Янка, признавайся, ты меня использовала в качестве холста, пока я тут в отрубе лежал? — Виталий, послюнявив пальцы, попытался стереть с груди рисунок, но сразу понял, что это бесполезно. На груди его красовалась татуировка. Тут перед его мысленным взором мелькнул цветок в руке девушки, которую он пытался спасти на чертовой мельнице. — Парашка! Вот зараза! Ну удружила! Нет, ну кто ее просил мое тело татуировками поганить? — разобиделся он.
— Какая Парашка? — насторожилась Янка.
— Правила хорошего тона запрещают мне обсуждать одну девушку в присутствии другой, — сердито пробурчал Виталий, — Тем более в таких выражениях, какие у меня сейчас на языке вертятся.
— А ты про правила хорошего тона временно забудь. Мне просто любопытно. Ты же знаешь, мы, девушки, любим посплетничать.
— Я не девушка.
— Зато я девушка. Так что там за Парашка?
— В упор не знаю. Дурацкая история. Я царю ее уже рассказывал. Понимаешь, меня тут недавно вроде как околдовали или типа того… Ну короче, занесло меня на чертову мельницу. Вот там я на нее и наткнулся…
Чесать языком корреспондент умел. Баталию на чертовой мельнице он расписывал так красочно, что Янка только успевала восторженно ахать. При этом юноша особо подчеркивал, что если б не эта странная девица, впоследствии назвавшаяся Парашкой, то слинял бы оттуда тихо-мирно, а тут вот на тебе! Пришлось ввязываться в драку с какими-то ненормальными рогатыми чурками в тюбетейках. Когда его рассказ дошел до описания Парашки, он вдруг сообразил, что в чертах ее лица было что-то нерусское. Да и одета она была на индийский манер. Эта розовая тряпка на ней выглядела как натуральное сари!
— А все-таки здорово меня приголубили тогда табуреткой, — вздохнул он, закончив повествование, — Это ж надо было так затупить, чтоб не понять, что это не наша Парашка. Это индусская Парашка с цветочком. Точно, лотос у нее был в руках, зуб даю. Опять же пятнышко на лбу. Это ж как печать в паспорте! Ну я идиот!
— Это точно, — еле слышно пробормотала Янка. — Так вот, значит, как ты оттуда выбрался… Ладно. Ты тут лежи пока, отдыхай, а мне пора травки лечебные собирать. А ты, Васенька, за постояльцем нашим пригляди. Развлеки его чем-нибудь, чтоб не скучал. А то уж больно он шустрый. Пока в беспамятстве лежал, только ручками-ножками дрыгал, а сейчас, смотрю, и другие части тела заработали.
Виталий при этих словах вновь залился краской.
— Иди, хозяйка, иди, — плотоядно облизнулся кот. — Я его развлеку, будь спокойна.
— Э, киса, не балуй! — заволновался Виталий, — Янка, не оставляй меня с этим зверем наедине!
— Что, испугался, герой? — рассмеялась Янка, поднимаясь со стула.
— Конечно! Я же по его усатой наглой морде вижу, что он хочет со мной в кошки-мышки поиграть.
— Физические упражнения пойдут тебе на пользу, — хихикнула девица, исчезая за дверью.
— Ну что, поиграем? — Кот сел на хвост около кровати, и голова его оказалась прямо напротив лица юноши.
— Э-э-э… — Глаза Виталий лихорадочно искали около себя что-нибудь потяжелее, но под рукой, кроме одеяла и подушки, ничего весомого не обнаруживалось.
— Что-э? Хозяйка приказала тебя развлечь. Так как развлекаться будем?
— Ну я даже не знаю, — робко ответил юноша, — А как ты обычно развлекаешься?
— Я обычно мышковать люблю.
— А я нет! Предпочитаю интеллектуальные игры.
— Жаль. Ладно, давай в интеллектуальные.
Кот поднялся, встал на задние лапы, пододвинул к кровати стоявший у стены столик, сел на стул, на котором только что сидела его хозяйка, и уставился на юношу.
— Во что играем? В шахматы, лото, нарды?
— Можно и то и другое. Но я вообще-то больше картишки предпочитаю, — оживился царский сплетник.
Васька извлек из ящика стола колоду замасленных карт и начал тасовать их одной лапой. Карты мелькали с неуловимой для глаз скоростью меж его когтей.
— Можно и в картишки. Во что играем? В буру, очко аль дурачка?
Так как дам в помещении больше не наблюдалось, Виталий рискнул спустить ноги на пол. Голова сразу закружилась, опять накатилась слабость, но юноша быстро справился с недомоганием, что говорило о том, что он действительно пошел на поправку.
— В очко. Только, чур, я первый банкую.
— Банкуй, — выложил перед ним колоду кот. — Но учти, я на щелбаны не играю.
— Я в принципе тоже, но в данный момент слегка стеснен в средствах. Нет, это слишком мягко сказано. В данный момент я гол как сокол, — Виталий демонстративно почесал голую грудь.
— Ты мне ваньку-то не валяй! — прикрикнул на него кот, — А жалованье царское?
— Так когда оно еще будет? — пожал плечами юноша, взял со стола колоду карт и начал ее тасовать.
