Когда Гил пришел в Центральный Храм в районе Катон, клерк выдал ему тускло-красный плащ с высокими завязками, книгу, где изображался и объяснялся Великий План, схемы несложных узоров, а затем зачислил его в группу обучающихся.
Успехов в Храме Гил не добился. Его немного превосходили малыши, легко отскакивавшие самые слож-,ные узоры: прыгая, кружась, выбрасывая носок, KOCV нуться там знака, здесь эмблемы, пренебрежительно проскакивая далеко в стороне от черно-зеленых «Правонарушений», быстро проходя по периферии, огибая красные демонические пятна.
Дома же Амиант, как всегда неожиданно, принялся учить Гила читать и писать, пользуясь слоговой азбукой третьего уровня, и отправил его в Цеховые Классы учиться математике.
Когда Гилу исполнилось одиннадцать, Амиант подарил ему на день рождения отборную панель из арзака и предложил вырезать из нее ширму по собственному узору.
Гил перебрал свои наброски, выбрал композицию из мальчиков, лазающих по фруктовым деревьям, и приспособил эту композицию к естественной волокнистой панели.
Амиант одобрил узор.
- Вполне подходит: прихотливый и веселый. Лучше всего вырезать веселые узоры. Счастье мимолетно, а неудовлетворенность и скука - реальны. Те, кто будет глядеть на твои ширмы, имеют право на всю радость, какую ты сможешь им подарить, хотя радость эта будет лишь абстракцией.
Гил счел себя обязанным возразить:
- Я не считаю счастье иллюзией! С какой стати люди должны довольствоваться иллюзиями, когда действительность так остра на вкус? Разве действия не лучше грез?
Амиант ответил с характерным пожатием плечами.
- Превосходных грез намного больше, чем значительных действий. Так, во всяком случае, могут возразить тебе.
- Но действия настоящие! Каждое реальное действие стоит тысячи грез!
Амиант печально улыбнулся.
- Грезы? Действия? Что есть иллюзия? Фортинан стар. Миллиарды людей появились на свет и отошли в мир иной, бледные рыбы в океане времени. Они подымаются к залитым солнцем отмелям; сверкнут на миг-другой, и уплывут во мрак.
Гил нахмурился.
- Я не чувствую себя рыбой. И ты не рыба. И живем мы не в океане. Ты - это ты, а я - это я. И это - наш дом. - Он бросил инструменты и вышел глотнуть воздуха.
Впервые за последний год он поднялся на Дункум-ские высоты. И обнаружил здесь, к своей досаде, двух мальчиков и девочку, лет семи-восьми. Они сидели на траве, бросая вниз камешки. Их болтовня казалась чересчур шумной для места, где Гил провел столько времени в размышлениях. Гил двинулся на север, вниз по длинному гребню, который сходил на нет на илистых отмелях Дсдрехтена. Шагая, он гадал, как там дела у Флориэля, которого он давненько уж не видел. Флориэль вступил в Цех Чеканщиков. Когда Гил виделся с ним в последний раз, Флориэль щеголял в черной кожаной шапочке, из-под которой выбивался кудрявый локон. Держался Флориэль несколько от-страненно.
Когда Гил вернулся домой, Амиант разбирал папку со старинными документами, извлеченую из шкафчика на третьем этаже.
Из-за отцовского плеча Гил рассматривал рукописи, образцы каллиграфии, орнаментов и иллюстрации. Гил заметил несколько крайне древних фрагментов пергамента, на которых виднелись знаки, выполненные с большой правильностью. Озадаченный Гил, прищурясь, пригляделся к этим архаическим документам.
- Кто же мог писать так тщательно и таким мелким почерком? Мизерами пользовались? Сегодня ни один писец не умеет работать так хорошо!
- То, что ты видишь, называется «печатанием», - уведомил его Амиант. - Это стократная, тысячекратная дупликация. В наше время печатание, конечно же, не дозволяется.
- А как оно делалось?
- Систем существовало множество, во всяком случае, я так понимаю. Иногда резные кусочки металла смазывались чернилами и прижимались к бумаге; иногда струя черного света мгновенно заливала страницу письменами; иногда же знаки выжигались на бумаге сквозь шаблон. Я очень мало знаю о тех процессах, которые, по-моему, все еще применяются на иных планетах.
Некоторое время Гил изучал архаические символы, а затем стал перелистывать яркие картинки. Читавший брошюрку Амиант тихо посмеивался. Гил с любопытством оглянулся.
- Что там сказано?
- Ничего важного. Это старое периодическое издание, раздел рекламы. Фабрика «Биддербасс» в Лушей-не продает лодки с электромотором. Цена: тысяча двести секвинов.
- А что такое секвины?
- Деньги. Нечто вроде ваучеров Министерства Соц-обеспечения. Фабрика эта, по-моему, больше не работает. Возможно, те лодки были плохого качества. А возможно, «овертрендские» лорды наложили эмбарго. Трудно узнать, никаких надежных хроник нет, по крайней мере, в Амброе. - Амиант печально вздохнул. - И все же, полагаю, нам надо считать себя счастливчиками. Другие эпохи были намного хуже. В Фортинане нет нищих. Богачей, конечно, тоже нет, если, разумеется, не считать лордов. Но и никакой нужды.
Гил изучал напечатанные знаки.
- Их трудно прочесть?
- Не особенно. Хочешь научиться?
Гил заколебался. Если он хочет когда-либо отправиться на Даммар, на Морган, к Чудесным Мирам, то должен трудиться с большим прилежанием и зарабатывать ваучеры. Но тем не менее кивнул.
- Да, хотел бы.
Амиант, казалось, обрадовался.
- Я не слишком сведущ, а здесь попадается много идиом, которых я не понимаю, но, наверное, мы сможем вместе поломать над ними головы.
Отодвинув в сторону все свои инструменты, Амиант расстелил на ширме, которую выделывал, ткань, разложил фрагменты, принес стил, бумагу и принялся копировать неразборчивые старинные знаки.
В последующие дни Гил старался овладеть этой архаической системой письма - это оказалось не простым делом. Амиант не мог перевести эти символы ни в первичные пиктограммы, ни во вторичную скорописную версию, ни даже в слоговую азбуку третьего уровня. И даже после того, как Гил научился узнавать и складывать буквы, он то и дело спотыкался на архаических идиомах, которых ни он, ни Амиант не понимали.
Однажды в мастерскую зашел Хелфред Кобол и застал Гила за переписыванием текста со старого пергамента, в то время как Амиант предавался размышлениям и грезам над своей папкой. Хелфред Кобол постоял, подбоченясь, и сердито поинтересовался.
- И что же такое происходит в мастерской резчиков по дереву п-ля Тарвока? Вы превращаетесь в писцов? Не говорите мне, будто придумываете новые планы для своих ширм; мне-то лучше знать. - Он прошел вперед и окинул изучающим взглядом упражнения Гила. - Архаическое письмо, да? Для чего же резчику по дереву нужно архаическое письмо? Его и мне-то не прочесть, а я как-никак агент Министерства Соцобеспечения.
