— Построение «Б»! Построение «Б»! — Джим и сам не заметил, как начал выкрикивать команды «Лиле» и «Ласточке». Но он вспомнил, что «Ласточка» отстала на той стороне границы и только «Лила» могла ответить ему. Он знал, что «Ласточка» все еще падала в глубину небытия. — Отставить. «Лила», за мной. Поможете мне передвигать «Охотника»...
Его голос почти полностью перекрыло сообщение с заставы шесть.
— Общая тревога! Общая тревога! Всем заставам, всем секторам! — вызывала застава шесть. — Нас атакует флот лаагов. В районе уже находится три эскадрильи вражеских кораблей. У противника превосходящие силы. Повторяю: у противника превосходящие силы. Общая тревога...
«ИДруг» и «Лила» спасались от вражеских кораблей при максимальном ускорении, зажав магнитными лучами «Охотника на бабочек». Джим тем временем лихорадочно рассчитывал прыжок в любую безопасную зону, его пальцы плясали по черным кнопкам.
— Общая тревога! Всем кораблям заставы шесть — держитесь, пока вас не сменят. Всем кораблям — держитесь! Застава шесть под огнем. Мы под... — застава шесть умолкла. На секунду воцарилась тишина, потом раздался другой голос:
— ...Это застава пять. Застава шесть, ответьте! Ответьте, застава шесть! — Еще мгновение тишины, потом новый голос продолжил: — Всем кораблям заставы шесть. Говорит застава пять, принимаю управление на себя. Застава пять принимает управление на себя. К вам идут наши корабли и корабли других секторов. Держитесь, пока вас не сменят! Держитесь, пока вас не сменят...
Джим сражался с кнопками, и ему некогда было даже выругаться.
— Подразделение Уандера! — крикнули с заставы пять. — Подразделение Уандера, ответьте!
— Это подразделение Уандера, слышу вас, — недовольно буркнул Джим.
— Подразделение Уандера, прыгайте домой! Командир подразделения, приготовьтесь к приему данных. Подготовьтесь к приему данных, а потом проверка десять.
— Вас понял, — отрапортовал Джим, бросая свои собственные слишком медленные расчеты. Он подготовился к приему данных и наконец увидел вспышку сигнала, обозначавшую, что в его компьютер поступила информация для прыжка на Землю, — Держись, «Лила», — крикнул он. — Ну вот, наконец...
Он нажал кнопку, и корабль прыгнул.
Дезориентация. Тошнота. И...
Покой.
«ИДруг» неподвижно лежал между посадочными огнями открытой бетонной площадки, под звездным ночным небом Земли. День закончился за время отсутствия подразделения Уандера. Рядом с «ИДругом» виднелся темный искореженный силуэт «Охотника на бабочек», а за старым кораблем лежала «Лила». За сотню световых лет отсюда бушевала приграничная битва. Гибли люди и лааги, и они будут гибнуть, пока лааги не поймут, что подразделение Уандера окончательно улизнуло. Тогда лааги отступят — сто лет сражений доказали, что ни одной стороне больше чем на короткий срок границу не прорвать. «Но каковы будут потери, — подумало горечью в душе Джим, — пока они не отступят?»
Он нажал на кнопку, открывавшую люк «ИДруга», и неловко поднялся на ноги. За прошедшие часы он успел позабыть, что на нем скафандр, но сейчас чувствовал себя укутанным в перину. Джим взмок так, будто купался в одежде.
От «Охотника на бабочек» не доносилось ни звука. Неужели Раулю Пенару наконец пришлось замолчать? У шатавшегося от усталости Джима не было сил задумываться об этом. Он неуклюже повернулся и сделал четыре шага через корабль к люку, смутно слыша, как за ним поднимается и выходит Мэри.
Джим тяжело проковылял по бетону к огням Секции приема, вздымавшейся из моря ночи наподобие океанского лайнера. Ему казалось, что путь до двери Секции занимает очень уж много времени, но он упрямо двигался вперед, пока наконец не зашел внутрь и не попал в комнату снятия скафандров. И вот уже дежурные помогали ему раздеться.
Словно в полусне, Джим снял с себя промокшую одежду, принял душ и надел свежий костюм. Ткань костюма на ощупь казалась странной и грубой, как будто его тело, так же как и душу, до крови стерли недавние переживания. Он тяжело вошел в комнату для отчетов и плюхнулся в одно из кресел.
Офицер, принимающий рапорты, подошел к нему и сел напротив, включив маленький черный диктофон у себя на поясе. Он начал задавать вопросы тихим монотонным голосом — исследования показали, что так больше шансов избежать взрывов эмоций у вернувшихся с задания пилотов. Джим отвечал медленно, он слишком устал, чтобы проявлять эмоции.
— ...Нет, — сказал он наконец, — больше я «Ласточку» не видел. Она не отозвалась, когда я скомандовал построение «Б», так что мне пришлось идти дальше без нее. Нет, она так и не отозвалась, когда мы достигли границы.
— Спасибо, майор. — Офицер встал, выключил диктофон и вышел. Появился рядовой с несколькими бокалами виски на подносе. Сначала он предложил их пилоту и стрелку «Лилы», которые стояли рядом в другом конце комнаты и тоже диктовали свои рапорты. Они рассеянно взяли бокалы и выпили их так, будто там была вода. Потом рядовой с подносом подошел к Джиму.
Джим покачал головой. Рядовой заколебался.
— Сэр, вы должны это выпить, — сказал он, — По указанию врача.
Джим снова покачал головой. Рядовой отошел. Через минуту он вернулся вместе с майором медицинской службы.
— Ну, майор, — сказал тот, протягивая Джиму бокал с подноса, — давайте-ка до дна.
Джим покачал головой, не отрывая ее от спинки кресла.
— Никакого толку, — ответил он. — От этого никакого толку.
Врач поставил бокал на поднос и наклонился к Джиму. Он осторожно большим пальцем придержал нижнее веко правого глаза, а указательным приподнял верхнее. Посмотрев секунду на зрачок, он отпустил руку и повернулся к рядовому.
— Ладно, вы можете идти, — сказал он.
Рядовой унес поднос с бокалами. Врач полез в карман форменного кителя и достал серебряную трубочку с кнопкой на боку. Он закатал Джиму правый рукав, приложил трубочку к руке и нажал на кнопку.
Джим почувствовал что-то вроде прохладных брызг на коже. В нем наконец проснулись эмоции.
— Что вы делаете? — воскликнул он, с трудом поднимаясь на ноги. — Мне нельзя сейчас выбывать! У меня еще два корабля не вернулись, «Прекрасная Дева» и «Ласточка»... — Комната вокруг него начала крениться. — Вы не можете... — Язык у него стал заплетаться, и слов было не различить. Комната качнулась и поплыла: он почувствовал руки врача, не давшие ему упасть. Сознание ускользнуло от него, и ловушка темноты захлопнулась.
Судя по всему, он спал довольно долго и проснулся не у себя в постели, а на больничной койке. Еще почти неделю его не выписывали. За время, которое он провел, тихо лежа в больнице, Джим лучше разобрался в себе. Выписавшись, он отправился на поиски Мэри Гэллегер.
