Наконец, противники проекта считали — и это был самый зловещий прогноз, — что низкие берега шоттов неминуемо будут заболочены и превратятся в очаги всевозможной инфекции. К тому же ветры в этой местности преобладают не южные, как утверждали сторонники капитана Рудера, а северные и обильные дожди, вызванные испарениями нового моря, будут проливаться не на сельскохозяйственные угодья Алжира и Туниса, а в бескрайние пески Сахары.
Эта кампания критики послужила как бы отправной точкой к целой цепи несчастий, наводящих на мысль о неумолимом роке, — фатализм вообще свойствен обитателям этого края. Происшедшие события надолго запечатлелись в памяти всех, кто жил в те времена в Тунисе.
Проект капитана Рудера всколыхнул умы и разбудил страсти. Им увлекся сам господин де Лессепс — до тех пор, пока не переключил свое внимание на Панамский перешеек.
Донеслись отголоски этих дискуссий и до аборигенов южных районов Алжира и Туниса — кочевых и оседлых племен. Как ни мало они знали, однако поняли — их край окажется во власти неверных. Сколь ни изменчива к ним капризная фортуна, но всего дороже — их независимость, а ей-то и придет конец. Вторжение моря в пустыню было для них, несомненно, событием из ряда вон выходящим. В племенах нарастало глухое недовольство — туземцы страшились лишиться своих подлинных или мнимых прав.
Между тем капитан Рудер скончался — по официальной версии от болезни, в действительности же не вынеся горького разочарования. И дело его жизни долгое время оставалось в забвении. Но после того как в 1904 году американцы откупили зону Панамского канала, иностранные инженеры и предприниматели обратились вновь к его проекту. Они создали так называемую Франко-зарубежную компанию, которая задалась целью возобновить работы на благо и процветание Туниса и Алжира.
Чем больше идея проникновения в Сахару завладевала умами, особенно на западе Алжира, в провинции Оран, тем больше было шансов отнять у забвения проект капитана Рудера. Железная дорога уже была протянута за Бени-Униф, в оазис Фигиг, где теперь начиналась транссахарская магистраль.
«Я не стану, — продолжал господин де Шалле, — оценивать задним числом деятельность компании, тем более что в ее действиях было больше безрассудства, чем здравого смысла. Работая, как вы знаете, на очень обширной территории, компания ни на йоту не сомневалась в успехе. Она занималась буквально всем; в частности, привлекла к своей деятельности лесное ведомство, поручив ему укрепление дюн — таким способом во французских ландах[56] защищают песчаные берега от размывания и оползней. Инженеры сочли необходимым до затопления защитить города и оазисы от капризов нового моря, которое, разумеется, не обещало быть безмятежно спокойным — это была элементарная мера предосторожности.
Кроме того, были предприняты работы по снабжению прилегающих районов питьевой водой: расчистка уэдов, создание резервуаров. Нельзя было затронуть привычки и кровные интересы аборигенов — это поставило бы под угрозу успех всего дела. Следовало также немедленно приступить к строительству портов; быстро организованные каботажные плавания сулили большие прибыли сразу по осуществлению проекта.
Для всех этих работ, начатых почти одновременно, в еще недавно уединенные города хлынул самый разношерстный люд. Кочевые племена выражали глухое недовольство, встревоженные количеством прибывших рабочих. Инженеры трудились, не жалея сил, щедро передавая свои знания своим подчиненным, которые относились к ним с безграничным доверием. Юг Туниса превратился в настоящий улей, где, однако, гудело и немало трутней. Спекулянты, торгаши, дельцы всех мастей сколачивали себе состояние на трудностях пионеров пустыни:[57] страна была не в состоянии прокормить и одеть всех. Рабочим, как и инженерам, пришлось отдаться на милость этих сомнительных поставщиков, довольствуясь их неведомо откуда прибывшими товарами.
Кроме материальных затруднений, тружеников пустыни преследовало ощущение неведомой, но неизбежной опасности — нечто вроде смутной тревоги, охватывающей все живое накануне стихийного бедствия. Какая-то тайна сгущалась в этих бескрайних просторах, где не было ни души — ни человека, ни зверя — на много миль[58] вокруг. Словно все и вся скрывалось от глаз и ушей тех, кто трудился над созданием внутреннего моря. Зловещее одиночество окружало и преследовало их.
И катастрофа разразилась, господа: в результате недостаточной прозорливости и неверных расчетов, компания была вынуждена объявить о своей несостоятельности. Работы были свернуты; вот об их возможном возобновлении я и хотел с вами поговорить. Компания размахнулась слишком широко, предприняла сразу самые различные работы, пустилась в спекуляции, и многие из вас еще помнят тот роковой день, когда ей пришлось прекратить платежи. Все работы, начатые Франко-зарубежной компанией, обозначены на карте, которую я вам только что показал.
Да, они далеки от завершения, но кое-что сделано; африканский климат не оказал разрушительного действия, серьезных повреждений нет. Что может быть естественнее для Нового общества Сахарского моря, чем использовать начатое для успешного завершения работ и покрытия всех убытков? Необходимо только, ознакомившись со сделанным de visu[59], выяснить, какую пользу мы можем извлечь из уже сделанного, пусть частично. Поэтому я намерен отправиться в край шоттов — сначала один, затем, позднее — с другими учеными и инженерами. И, разумеется, с охраной достаточной, чтобы обеспечить безопасность рабочим, недавно возобновившим строительство. Как и нашей экспедиции, на протяжении всего пути, который мы постараемся по мере возможности сократить.
Нет, не могу сказать, чтобы у меня были серьезные опасения, несмотря на недавнее скопление туарегов на юге Туниса и Алжира[60]. В этом, быть может, есть и хорошая сторона — ведь были же кочевники-бедуины[61] самыми надежными помощниками при рытье Суэцкого канала. Туареги на сегодняшний день, похоже, настроены миролюбиво, но остаются начеку, и не стоит слишком доверяться их кажущемуся спокойствию. Однако с таким отважным и опытным воином, как капитан Ардиган, и его верными солдатами, прекрасно знающими нравы и обычаи жителей пустыни, уверяю вас, нам нечего бояться. По возвращении мы дадим подробный отчет и составим точную смету завершения работ. Таким образом, вы, господа, сможете разделить все выгоды и, осмелюсь сказать, славу от столь грандиозного предприятия на благо нашего отечества. И пусть оно вначале потерпело крах, но благодаря вам мы сможем осуществить его, а наша страна поможет нам и сумеет, как это уже сделано на юге провинции Оран, превратить пока враждебные племена в самых надежных защитников нашей грандиозной победы над природой.
