Медленно и чинно подошел городовой. Он все видел, хотя и стоял далеко, его в самом начале привлек звонкий возглас Фёклы. Городовой, услышав страх в словах «Ой! Абрек!», подумал о кавказских горячих парнях с кинжалами. Подойдя, он узнал колчаковского вахмистра из казаков, которому дали прозвище Абрек за характерный внешний вид и горячий характер. Городовой был доволен, драка закончилась быстро, поэтому, наверняка, без членовредительства. На глазах городового, нарушая неписанные правила поведения, Абрек, оттолкнув своих девушек, на четвереньках прополз к сидящему Гусеву, и ударил его в лицо.
Володя увидел зверскую рожу врага в самый последний момент. Сил уклониться у него не было, он попытался упасть, и получил скользящий удар в нос. Кровь хлынула сильно, Володя, лежа на спине, захлебывался.
«Давление подскочило. Точно. Напился. Поэтому и голова кружится. Почему он меня ударил, этот кавказец», — вяло подумал Гусев.
Дурашка-Абрек поднял обе руки, пытаясь вцепиться Володе в горло, и упал. Подвела больная нога.
«Они тут совсем с ума посходили», — подумал городовой и грозно засвистел.
Ершов, уже собравшийся дать пинка одному из своих противников, который неосторожно пытался подняться, остановился. Николай подошел к городовому, желая объяснить ему ситуацию, и зачем-то отдал честь.
«Совсем крыша поехала от этой глупой драки», — подумал Николай.
«Контуженый военный на мою голову. По выправке и возрасту унтер-офицер или вахмистр. Нехорошо может получиться», — рассудил городовой.
Подтянулись двое дружков Абрека.
— А вот морду я тебе набью, Гришка! — обратился городовой к рыжему, солдатского вида здоровяку.
— За что же, Федот Федотыч? — подобострастно заюлил рыжий.
— А за то, что я тебе не велел ходить ко мне на участок! Где хошь устраивай драки, а ко мне ни ногой!
— Чего ж пугаешь зря! Хошь, побожусь, они первые начали! — обиделся рыжий.
— П-пшел! Чтоб я тебя не видел! — милостиво отпустил городовой рыжего.
— И ты пшел, косоглазый, — Федот Федотыч брезгливо махнул рукой второму драчуну.
«Это получится мы двое на двое дрались? Хитер городовой! Что же он делает?» — забеспокоился Ершов, наблюдая, как Федот Федотыч забирает гирьку у третьего, лежащего на земле, дружка Абрека.
— Членовредительства нет в наличии? Ну? Отвечайте!!! — грозно спросил городовой.
— Никак нет, — недовольно прохрипел Абрек, и вложил в ладошку городового монетку.
— Никак нет, — эхом ответил Николай. Немного замешкавшись, он достал рубль.
Городовой наклонился к Гусеву. Тот приподнял голову.
— Нет.
— Н-да. А то канителится… — довольно хмыкнул городовой, он подошел к последнему участнику драки, и показал ему его же гирьку.
Тот сразу зашевелился, и попытался отползти, поскуливая.
— Вижу, этот тоже целехонький, — засмеялся городовой, и обернулся к Абреку.
— Благодарствую, Федот Федотыч, век за тебя молиться буду! — заскрипел неприятный голос вахмистра.
— То-то, гляди у меня, Абрек, чтоб тихо-мирно, а то…
— Нешто не знаем, не впервой. Свои люди…
— Чтоб через минуту никого из вас здесь не было, — приказал городовой и чинно направился прочь, довольно подкручивая усы.
Фёкла и Дуся подошли к Абреку, помогли подняться, ухватив его под руки. Дуся повела Абрека к стоянке извозчиков, а Фрося повернулась к Николаю и Володе.
— Абрек любит подраться, но никогда не бьет исподтишка, — назидательно произнесла Фрося.
— А кто тут дрался!? — удивился Гусев.
— Эка тебя приложило! Последнее что помнишь? — спросил Николай.
— Мы с тобой в цирк собирались…
— В глазах двоится?
— Нет. Только голова кружится.
— Так тебе и надо! Незачем тебе было Абрека бить! Правда-правда. Абрек только на вид злой, а на самом деле даже муху не обидит. Он тебя на испуг брал, — Фёкла перестала хмуриться и помогла Володе встать.
— Ага! А гирька? У Володи, наверно, пара ребер сломана, — возразил Николай, — Вчетвером пришли меня «пугать». Если бы я Володю с собой не прихватил, «запугали» бы до смерти.
Три дня Ершов ходил на работу и Колчак ничем не выказывал своё недовольство воскресной дракой у шапито. Николай подумал, что Василию Ивановичу ничего не известно о происшествии, но в четверг состоялся неприятный разговор. Колчак сообщил Ершову, что нападение на своего денщика он считает ничем не спровоцированным, и требует компенсации со стороны Ершова и его друга на лечение Абрека. Тот лежит в больнице, и врач предрекает ему остаться хромым. Возражения Николая не были приняты, и Василий Иванович перевел разговор в обвинительный монолог. Ершов, видимо, неправильно себя повел, не унижался, не лебезил, не выразил готовности оплатить лечение Абрека. В конце концов, Колчак приказал вызвать полицию, и Ершова увезли в околоток.
«Сколько бы турок в России не жил, он нас, русских, всё равно будет ненавидеть. И холуй у него — кавказец, или, как здесь говорят, татарин. Два сапога — пара», — несправедливо развешивал ярлыки Ершов. Предок Колчака был хорват, а Абрек являлся чистокровным казаком.
* * *
Ближе к вечеру в камеру к Ершову привели Гусева.
— Во время моего ареста ребята отсутствовали, зато Елена Акимовна поехала вслед за мной, обещала помочь, — обнадежил Николая Володя.
— Тебе лежать надо. Голова сегодня как? Не кружится?
— Пока лежишь, не кружится, стоит встать — хреново, — честно, без бравады сообщил Володя.
Пробивная женщина, Елена Акимовна, договорилась о свидании уже через полчаса, но ей дали возможность поговорить только с Ершовым.
— Что случилось? Этот странный арест? Я не понимаю? — взволнованно обратилась она к Николаю, но осторожности не потеряла, говорила по-английски.
— Володя неудачно ударил Абрека, колчаковского холуя. У него повреждено колено, врач говорит на всю жизнь, — также, на английском языке, отвечал ей Николай.
— А Володино сотрясение мозга не в счет? Сначала гирькой по ребрам, потом кастетом по голове — всё по закону? Нос сломан, память отшибло!!!
— Я попытался сдать назад, предлагал откупиться, оплатить лечение Абрека — ни в какую. Машина закрутилась, Колчак встал на дыбы. Чертов турок!!!
— Что же делать? — расстроилась Елена.
— Попробуй в американское посольство зайти. Я два дня назад там побывал, как бы встал на учет. Написал заявление о восстановлении паспорта. Здесь, в России, пока что, янки — никто, но хоть какой-то шанс.
— Ты не подумал, что бюрократы пошлют запрос в Вашингтон? Трансатлантический кабель проложен тридцать лет назад! Через два-три дня посольство получит ответ, что ты не гражданин США, — удивилась Елена его глупости.
