Когда Ильяна подошла к матери, та присела отдохнуть на добела отскобленную лавку. Завидев дочь, Эвешка тут же стала говорить ей, почему волшебники не могут использовать свою чудодейственную силу в домашнем хозяйстве, а потом перешла на то, как должна себя вести образцовая хозяюшка. Ильяна с серьезным видом слушала, пытаясь догадаться, что же в самом деле так беспокоило мать.
Но это была все та же старая песня. Уже, наверное, в сотый раз Эвешка повторяла:
— Нельзя позволять лени взять над собой верх! Добрую работу волшебством все равно не заменишь. Руки — главное! Нельзя хотеть хлеба, не замесив теста! Главное — труд и прилежание!
Впрочем, терпения матери все-таки не хватало. А вот трудиться она умела.
Ильяна всеми силами старалась заставить себя сделать вид, что ей очень интересно слушать бормотание матери.
Когда уже день начал клониться к закату, вернулись отец и дядя Саша. Они напомнили лошадям, для чего они существуют на самом деле. Ильяна почувствовала себя несчастной — все-таки кататься на Пестрянке было куда интереснее, нежели смотреть, как растирают жерновами травы, хоть и целебные. К тому же оставалась она ради свидания с другом, который почему-то не пришел. Раздосадованная Ильяна вошла в дом и принялась отбивать молотком коренья, чтобы хоть как-то отвлечься. Потом ее занятие прервала мать, которой вдруг не понравился сильный шум.
— Вообще-то, — сказала ей Эвешка, — если тебе и в самом деле так хотелось покататься верхом, ехала бы себе! Я вовсе не хотела лишать тебя радости! Ильяна, скажи мне, что с тобой происходит?
— Ничего! — отозвалась девушка, поспешно отводя глаза в сторону.
— Ильяна! — сказала Эвешка, — от твоего отца требуется лишь одно — любить тебя! А мне приходится вечно тебя ругать! Такова уж моя доля! Я должна говорить с тобой так, чтобы ты сразу понимала меня. Ты ведь уже не ребенок, с которым нужно обходиться только лаской! И перестань дуться на меня! Такая жизнь!
— И вовсе я не дуюсь!
— Меня не обманешь!
Ильяне захотелось изо всех сил шарахнуть деревянным молотом по столу, но она все равно ни за что бы не сделала этого. Ведь это был ее дом.
— Я постараюсь не дуться! — промямлила девушка.
— Ладно, хватит, — отозвалась Эвешка, подставляя кувшин с водой и тряпку, — лучше вот протри стол! Ишь, пыли сколько налетело! Надо ужин готовить! А потом хлеб на завтра печь — сейчас пойду посмотрю тесто, наверняка оно уже подошло! Вот так, милая моя, все оно достается — дров наруби, и огород прополи, и хлеб испеки! Вот, посмотри на своего дядю Сашу — он просто живет в доме, он не занимается им! Конечно, ему многого не нужно, но ты с него пример не бери! Ты должна стать хорошей хозяйкой!
И никогда нельзя сидеть сложа руки — работа всегда найдется, стоит только посмотреть вокруг. Ты взрослеешь, ты становишься уже равной с нами! Так и веди себя на равных — не жди, когда я попрошу тебя сделать что-то — возьми, и сделай сама! Эй, осторожнее, не сори на пол!
— Прости…
— Ну что с ней поделаешь, прямо отцов характер! Прямо все от него!
— Но отец хоть ворчит на вещи, а не на людей! Ах, если бы только…
— Опять дерзишь мне!
Ильяна замолчала — она и в самом деле начала говорить грубости.
— Мам, прости! — начала она, чтобы прервать неловкую тишину, — просто… я не знаю… ты сама меня разозлила!
— Мне кажется, что тебе лучше все-таки прислушиваться к советам старших!
Хотя бы иногда! И перестань говорить «если бы» — плохая примета.
— Но неужели я не прислушиваюсь к твоим советам? С утра до вечера только и делаю, что слушаю тебя! Но только меня никто не слушает!
— Да ты… ты…, — закипятилась Эвешка, но вовремя опомнилась и проговорила, — знаешь что? Иди-ка за дверь, проветрись немного!
В общем, мать снова наставляет ее на путь истинный старым способом. Но значит ли это, что она успокоилась? Вряд ли… Вот и сейчас…
— Убирайся из кухни вон!
Ильяна швырнула на пол полотенце и опрометью выскочила на улицу. Она одним прыжком сиганула с высокого крыльца и бросилась в сторону амбара.
Опомнилась девушка только возле забора, где и остановилась, чтобы перевести дух.
— Ильяна! — послышался из конюшни голос отца.
Вообще-то ей сейчас вовсе не хотелось разговаривать с отцом, и вообще ни с кем — Ильяну всю трясло, хотя было очевидно, что мать не хотела доводить разговор до ссоры.
Впрочем, так или иначе, инициатором разговора была Эвешка — сама Ильяна долго терпела, к тому же она была опечалена тем, что ее друг почему-то не пришел на установленное место. Что случилось с ним?
— Ильяна? — Кочевиков выглянул из ворот конюшни. Он явно заметил, что дочь чем-то расстроена и собрался поинтересоваться, что стряслось. Но девушка не хотела рассказывать ему, что произошло — ведь он пойдет сразу укорять мать, они опять начнут ругаться. для чего устраивать ссоры? Ведь мать и так часто говорила, что Ильяна специально устраивает соры между родителями, чтобы на нее меньше обращали внимания.
Но отец взял ее руки в свои и внимательно заглянул в ее глаза:
— Девочка, в чем дело? — тихо спросил он, ты прямо вся дрожишь!
— Но со мной все в порядке, — отозвалась Ильяна, — со мной все нормально! А вот мама…
— Что случилось?
Нет, об этом просто невозможно разговаривать! Ильяна только сдалал рукой выразительный жест и покачала головой. Отец обнял ее, погладил по голове и сказал, что мать любит ее, а если иногда бранит — то только из-за любви. Возможно, это была правда. Просто мать ругала ее потому, что хотела беспрекословного подчинения, ее мнение было для нее решающим, а все остальное — уже неважным.
— Бедная моя девочка! — проговрил Петр, ну ничего, я с ней поговорю.
Успокойся, ладно?
— Она… она считает меня безмозглой! Она думает, что я лентяйка! Она говорил, что я даже не стараюсь сделать что-то по дому!
Слезы подступили к горлу Ильяны. Но девушка всеми силами старалась сдержаться — ей вовсе не хотелось опечалить отца. Он-то здесь вообще ни при чем, он и так прошлой ночью спорил с матерью. Сколько можно травить себе душу беспокойствами? Мать привыкла подчинять всех своей воле, только Саша оставался вне ее власти. Теперь Ильяна поняла, почему ее дядя вовремя отделился от них и построил свой собственный дом. Он действительно разумный человек.
Иногда, когда мать приходила в бешенство, она говорила:
— Вот иди к своему ненаглядному дядюшке! Поживи у него, я посмотрю, как там тебе понравится!
Конечно, ильяна не имела ничего против работы по дому, но ей не нравилось, когда мать, заставая ее за разглядыванием цветов, за мечтаниями о поездке в далекий и загадочный Киев, сразу начинала браниться и называть дочь бездельницей. Можно подумать, интерес к жизни заключается в одном только писании дневника и приготовлении пищи.
