Приблизительно в то же время на острове Сата появились первые монахи-поселенцы из Турана, основавшие монастырь. Понемногу они заняли и другие острова Ближнего Архипелага. Первым делом пришлые монахи отправили миссии в приходы Зельги, Тороши и Эксмута, после чего между Шандаларом и монастырем завязались вполне мирные, а главное - выгодные обеим сторонам отношения.
Но вовсе не была легка и радостно жизнь шандаларцев. Дождь, тучи и холод не отпускали страну; притупилась тоска по полузабытому Солнцу, пришлось перетерпеть голодные годы, когда день похож на день, словно капли дождя друг на друга, и точно известно, что завтра будет так же сыро и холодно, как и вчера, и сегодня.
Новая напасть свалилась на наши головы: враги-кочевники.
Никак не могли они понять: что держит людей в столь неприветливом краю? Не слякоть же.
И поползли слухи о несметных россыпях золота, намытых сотнями рек и ручьев, о грудах драгоценных камней, валяющихся, будто бы, повсюду, и этот призрачный блеск чужого богатства манил разбойников со всего света, любителей легкой наживы и просто непосед-оторвиголов, манил, как манит стаю голодных волков опьяняющий запах новорожденного ягненка, приносимый ветром от людского жилья.
Каждому крестьянину приходилось с мечом в руках защищать свой дом и свои поля. Каждый житель Шандалара стал солдатом. Чуть не ежедневно нас вынуждали прерывать все дела и отстаивать право на жизнь.
Не думайте, что это было легко.
Силай Нещерет, настоятель.
Приход Тороши, летопись Вечной Реки, год 6772-й.
Привычно оттягивала плечи походная сумка, под сапоги стелилась размокшая тропа. Тепло Долгополова дома теперь казалось нереальным. Хорошо, хоть второй день нет дождя, не нужно то и дело выглядывать из недр капюшона, как улитке из раковины.
Мирон шага впереди, прокладывая путь в нетронутой грязи. Несколько раз он проваливался в ямы с полужидкой массой, где что-то противно квакало и булькало. Едва не утопил правый сапог, спасибо Лот помог вовремя. Босиком по болотам не очень-то походишь.
В Тороше задержались совсем недолго. Если Лерой чувствовал, что за ним по пятам ходит смерть и просил передать Воинам всего два слова, значит он вкладывал в эти слова самое простое и очевидное: отправиться в Шаксурат и отыскать там человека по имени Дервиш. Возможно, этот Дервиш и есть тот самый старик-ворожей. В Шаксурате жили в основном потомки выходцев с жаркого востока, сохранившие и свой язык, и кое-какие обычаи. В той части Шандалара многие реки и озера носили имена, данные переселенцами с востока: Шургез, Баш, Муктур, Шакра, Таштакурум... Обитателя тех мест вполне могли звать Дервишем, тем более, что слово это означало примерно то же, что соотечественники Мирона и Демида вкладывали в понятие "колдун".
Странным было еще и то, что отыскать наутро мальчишку с черным псом Воинам не удалось. Ни Эб, ни Гари, ни остальные горожане, кого удалось расспросить, никогда прежде не видели его и никогда о нем не слышали. Лот поначалу решил, что это чей-то соседский сынишка, тем более, что одет он был не как бедняк или бродяга (хоть куртка и казалась чересчур большой), а рядом с Долгополом жили наиболее состоятельные люди Тороши.
К грузу тайн и загадок, окутывающих лже-Знаки, добавилась еще одна.
Следующим утром выступили на запад. Конечно, лучше всего было морем добраться до Зельги или даже до Эксмута, а затем по рекам подняться севернее Корондаля, по Тромлену, Он-Арану и Крусу. Оттуда до места, где сливаются Сурат и Шаксурат-река всего полдня ходу, а до селения - еще полдня. Но, к сожалению, в Тороше у пристани стоял всего один корабль "Фея", а она направлялась на восток, в Цимар. И Воины решили дойти до любого из селений у озера Провост, купить там челнок и дальше подниматься по Эстании, переплыть Хорикон с его неисчислимыми островками, по реке Батангаро, а там снова пешком, севернее Муктура и как раз выйти к озеру Шакра, на берегу которого и приютилось нужное селение.
Они знали, что болота Шандалара подверглись нашествию неведомых существ и их странных животных. Что пришельцы как-то связаны с лже-Знаками, и что они выступают отнюдь не на стороне Воинов. От их рук пал Лерой, единственный кто мог дать хоть какую-то ниточку, возможно ведущую к разгадке. Ниточка эта все же попала к Воинам, но Лерой-то погиб, а он наверняка мог рассказать гораздо больше.
А пока - в Шаксурат, на встречу с Дервишем, ибо ничего более просто не оставалось.
Рыжая шевелюра Лота, наверное, была видна издалека. Ноги вязли в грязи, сапоги отяжелели, хотелось проклинать все на свете, а Мирон в который раз ловил себя на мысли, что любит Шандалар с его вечной слякотью несмотря ни на что.
Вскоре достигли реки Алис, неторопливо катящей темные воды на юг как раз посредине между Провостом и Торошей.
Демид, позевывая, осматривался. На юге он бывал редко, знал только окрестности Зельги, да дорогу на север. Алис казался ему глубоким.
Как перебираться-то будем? - спросил наконец он. - Лодку купить негде, а плот связать не из чего.
- Вплавь, - буркнул Лот. - Раздевайся.
Бернага поежился, поглядев во мглистый кисель за рекой. По спине бил озноб от одного взгляда на воду.
Мирон не выдержал и засмеялся. Он-то понял, что Лот шутит, хотя и вышла шутка не в меру прохладной.
- Да не дрожи ты! Смотреть на тебя жутко. Плотина есть выше по течению, по ней и перейдем.
Демид вздохнул с видимым облегчением. Холода он побаивался. Он видел не раз, как купались в озере жители Таштакурума, называющие себя моржами, и не раз перед купанием им случалось проламывать тонкий ледок на воде. Демид моржей не понимал: чего ради лезть в стылые воды озера, когда можно истопить баньку? Сейчас, конечно, он полез бы в реку вслед за Лотом и Мироном, если бы пришлось, но радости при этом не испытал бы, уж точно.
- Шуточки у тебя, - поежился Демид.
Лот криво усмехнулся. Он и сам не мог придумать причину, по которой погрузился бы в эти студеные неприветливые волны.
Лот свернул направо, вдоль реки. Здесь росла низкая чахлая трава и грязи почти не было. У берега шумели на легком ветру длинные стебли камыша, юркими тенями шныряли в зарослях выдры, беззаботные и шустрые. Часто бросалась на реке рыба.
Тем временем Алис заметно мелел: стали попадаться островки, и даже коряги. Толстые, черные, склизкие. Демид присвистнул: деревьев такого размера в Шандаларе практически не осталось. Только на приморских возвышенностях кое-где сохранились одинокие старые великаны, ведь с холмов вода стекала, но все равно в холодном и влажном климате они гнили заживо.
Вскоре показалась и плотина, сооружение из мощных бревен, позеленевших от старости, и целых груд хвороста. Стена стеной, сырая, сочащаяся потеками воды, покрытая бесформенными пятнами лишайника. По ту сторону плотины разлилось приличных размеров озеро.