— Потому, что не разделяем технический прогресс и естествознание, — Виктор снова взглянул в иллюминатор. Лайнер уже выпустил шасси, и под ним показалось посадочное поле. — Наука — это и есть инструмент для изучения природы.
— Вы станете знатоком истории, культуры и повседневной жизни Китая, выучив язык, письмо, просмотрев все телерепортажи и прочитав все книги о нем, но вам не стать китайцем. — Самолет коснулся посадочной полосы, взревел двигателями и начал тормозить. Попутчик небрежно расстегнул привязной ремень. — Инструмент не сделает вас частью изучаемого объекта, не поможет вам побывать в его, пардон, шкуре. Чтобы понять природу, надо слиться с ее составляющими, надо установить контакт с ее стихиями.
— Утонуть, сгореть и испариться? — Шорников улыбнулся и, привстав, взял из шкафчика над креслом свою куртку. За бортом было жарко, и Виктор собирался запихнуть ее в кейс.
— Для начала следует узнать все имена. Чтобы понять, где расположена точка внутреннего взаимодействия стихий, — также вежливо улыбаясь, ответил попутчик. — Скорее всего, там найдется и… э-э… разъем для подключения «человека технического». Извините за такое упрощение.
— Понятно, — Виктор кивнул. — Было приятно побеседовать…
— Взаимно, — сосед указал глазами на куртку. — Помнете…
Шорников оценил наличие свободного пространства в кейсе и был вынужден согласиться. Чем тратить силы и нервы на утрамбовку, проще было перекинуть куртку через руку и спокойно доехать до порта. Там она обязательно пригодится. Даже в такую жару. Надевать помятую будет неудобно, а утюжить ее наверняка будет лень…
— Спасибо…
Виктор сошел по трапу одним из первых и больше попутчика не видел, хотя и оглядывался, зачем-то пытаясь найти его в толпе пассажиров. Зачем — он осознал, только выйдя из аэродромного автобуса. Из головы у Виктора никак не шли увиденные на море арабески и этот странный разговор об именах природных стихий. «Не благодаря человеку, а вопреки его усилиям, — вспомнилось Шорникову, — наступает новый период…» Попутчик несколько раз упомянул наступающую эпоху или эру, но так и не пояснил, что имеет в виду.
Впрочем, дорожные беседы — это отвлеченная лирика, а в жизни всем руководит конкретная и суровая проза. Через час Виктору следовало прибыть на другой конец города. Автобусом не успеть. Думать следовало об этом. Имена стихий тут были бесполезны.
— В город поедем? — подскочили сразу трое мужичков с ключами от машин на указательных пальцах. — Всего двести пятьдесят… Дешевле не найдете…
Зал прилета был полон калымщиков, готовых доставить пассажира хоть за море. Но у Виктора имелся горький опыт. Год назад его так вот и увезли в неизвестном направлении. В лес, полный ужаса и красного тумана. С тех пор он старался быть осторожным в любых мелочах.
Шорников протолкнулся сквозь заслон и торопливо вышел из здания аэропорта. Солнце слепило, а деревья и кусты вокруг ровно постриженного газона безмятежно шелестели. Это отгоняло неприятные воспоминания и даже бодрило. Виктор перевесил куртку на сгиб другой руки, надел темные очки и прямо по траве направился к стоянке «фирменных» такси.
Но у самой стоянки его неожиданно схватили под руки двое крепких типов и бесцеремонно затолкнули в микроавтобус с тонированными стеклами. Шорников даже не успел возмутиться…
* * *
— Извините за беспокойство, — один из сотрудников агентства вернул Виктору документы. — Специальная операция…
— Понимаю, — Шорников мельком взглянул на приложенную к документам визитку. — Но жалобу я все равно напишу.
— Ваше право, — агент криво улыбнулся. — Хотя, по старой памяти, могли бы простить нам такую мелочь. Всего хорошего, Виктор Валентинович.
— По старой памяти? — Шорников почувствовал неприятный холодок. — Так вы из конторы Бориса Михайловича?
— Так точно.
— Ну ладно, — Виктор спрятал документы в карман тщательно обследованной агентами куртки и выбрался из автобуса.
Встреча с людьми из Управления его насторожила. Шорников давно понял, что агенты Бориса не появляются на людях без крайней необходимости. Что же заставило их не просто появиться, но и устроить довольно рискованную поголовную проверку всех пассажиров мужского пола?
Мимо Виктора прошли все те же «ловцы». Теперь они тащили к автобусу сразу двоих растерянных граждан. Шорников узнал в них пассажиров своего рейса. В самолете они сидели на пару рядов ближе к хвосту. Все сходилось. У одного из них в руках была точно такая же, как у Шорникова, легкая куртка. Это обстоятельство лишний раз подтверждало, что агенты не располагают определенными приметами разыскиваемого человека. Виктор проводил процессию взглядом и быстро пошел к ближайшему такси. Задерживаться здесь было ни к чему. А может, даже опасно.
— Мужчина! — Виктора дернули за рукав.
Шорников едва не споткнулся от неожиданности. Он резко высвободил руку и остановился.
— Извините… это ваше.
Рядом с ним стояла брюнетка в темных очках. Она, смущенно улыбаясь, протягивала Виктору обычную кассету от фотоаппарата. Цилиндрик с торчащим язычком пленки и желтой наклейкой. «Двести единиц». Шорников поднял удивленный взгляд на девушку. Фотоаппарата при нем не было, да и пленку он предпочитал другой фирмы.
— Это не мое, — неуверенно ответил он.
— Ваше, ваше, — незнакомка вложила кассету в его ладонь. — Я случайно увидела, что она выпала из кармана куртки, когда вы шли через газон… Я ее нашла, но не успела вас догнать. Думала, вы уедете на этой «Газели»… Но раз вы не уехали…
— Выпала? — Шорников повертел в пальцах пленку.
— Сама видела, — подтвердила брюнетка. — Случайно.
— Спасибо, но это точно не мое, — он вернул пленку девушке. — У меня в кармане лежала смятая пачка «Петра», наверное, она и выпала. А вы решили, что это кассета. Но все равно спасибо. Вы в город?
— В Солнечную бухту…
— И это тоже случайное совпадение? — Шорников взглянул на девушку поверх очков. — Если хотите, поедем вместе. Получится дешевле.
— Хорошо, — легко согласилась девушка. — А там, в Солнечной, вам куда?
— Мне к причалу, а вам?
— Почти туда же… в новый дом, высотку…
— Прошу, — Виктор открыл перед ней дверцу такси.
Девушка была симпатичной, стройной и вообще довольно эффектной. Сделать для нее что-то хорошее, пусть и всего лишь в рамках устаревшего этикета, было приятно. Обычно Шорников не тяготел к галантности, но изредка нечто подобное в нем просыпалось. Правда, ненадолго. Усадив даму, сам он плюхнулся на переднее сиденье, а потому «светской» беседы не получилось. Развлекал пассажирку словоохотливый таксист, а Виктор всю дорогу размышлял о неожиданной проверке и кассете. Существовала ли здесь связь? Шорников чувствовал, что такое вполне возможно. Агенты искали что-то небольшое. Сначала Виктор подумал, что какие-то документы, но еще в автобусе у него возникла мысль о диске или кассете. Но как тогда к этому можно было привязать незнакомку? Действительно случайность? Какая-то слишком подозрительная вышла случайность. Ловкий трюк? Его обыскали, он вне подозрений, значит, ему можно снова доверить секретный «груз». Но это означало, что девушка говорила правду и за минуту до обыска пленка выпала из его куртки. Абсурд! Ведь не мог он не знать о содержимом собственных карманов. Или мог? Тогда кто подсунул ему эту кассету и когда? В зале вылета, в самолете? Но почему ему? Какая-то бессмыслица… А это невероятное везение — улика выпала из кармана как раз перед обыском, но на виду у доброй самаритянки. И не на асфальт, а в траву — тихо и незаметно. Тоже счастливый случай? Можно предположить, что девица обманывает и никакой кассеты в кармане у Виктора изначально не было, но это все равно не объясняло, зачем она пыталась всучить загадочный цилиндрик Шорникову. Сигареты, кстати, он докурил еще перед вылетом и черную с желтым вензелем пачку выбросил в урну, когда объявили посадку. Это Виктор помнил точно. Так что если у него из кармана и выпал некий предмет, то это действительно была фотокассета. Но откуда, черт возьми, она взялась?!
