Олег Никитин - Стеклянная пыль

Ознакомительная версия.

Часто приходилось отдыхать между камнями, освежая сухие глотки бодрящей ледяной водой. Геша устало сопела, демонстрируя свое аристократическое происхождение. Нос у нее покраснел и облупился под лучами активного солнца, ладони загрубели, а русые волосы немного отросли и прикрывали белую полоску тонкой шеи.

— Знаете, друзья, — заявила как-то раз она, — что-то надоело мне мое прозвище, зовите меня Агнессой, как папа.

— Это твое полное имя? — поинтересовалась Пава.

— Ну да, не считая фамилии.

По этому поводу мы решили закатить пир и спустились к реке, кроме того, подошло время обеда. В этом месте, как выяснилось, река как раз совершала поворот под небольшим углом, образовав на нашем берегу узкую полоску белого крупного песка, так что для дальнейшего продвижения к перевалу нам предстояло пересечь этот быстрый и глубокий поток. Место оказалось на редкость удачным для подкрепления телесных сил. Я отправился вверх по течению с целью набрать плавника, попадавшегося в удручающе малом количестве, и за поворотом моему взору открылась любопытная картина. Берег в этом месте как бы проваливался, образовав глубокую каверну с нависшей над ней скалой. Песок перед пещерой лежал весь перерытый, с вкраплениями крупных мутных осколков. Они были неправильной формы, с гладкими зазубренными краями. Здесь же громоздилась гора черной золы и обломки непрогоревших поленьев, посыпанные сероватым порошком. Дополняли этот неприглядный вид беспорядочно валявшиеся в отдалении останки мелких животных и рыб. Я обратил внимание, что костей среди них почему-то нет.

Похоже, в пещере не так давно гнездился Тан. Я вошел в нее, пригнув голову, и попытался обнаружить какие-нибудь вещи или предметы, но единственным, что привлекло мое внимание, был нацарапанный на шершавой стене идеально правильный пятиугольник. Подобрав один из характерных осколков с расплывчатыми, отекшими боками, я кое-как набрал веток и вернулся в наш лагерь. Пава уже разжигала с помощью своих примитивных приспособлений огонь, Геша нарезала на куски тушку мухоедки, сбитой мной камнем пару дней назад и особым способом завяленной Павой. Проглотив свою скудную долю, я извлек из кармана подобранный обломок.

— Агнесса! Что ты думаешь об этом предмете?

Геша погладила его, понюхала, посмотрела на просвет, лизнула языком и даже попробовала на зуб, после чего долго отплевывалась и фыркала.

— Настоящее стекло, только не совсем чистое, — уверенно сообщила она наконец. — Но где ты его раздобыл? Рецепт его приготовления хранится в строгом секрете, а в природе оно не встречается.

Обнаружение опустевшей стоянки Тана вызвало противоречивые чувства у всех нас. Понятно, личная встреча с мятежником не сулила нам ничего хорошего, я вынужден был бы биться голыми руками против вооруженного страшным арбалетом беглеца, никогда не снимавшего, судя по всему, своей медной каски. Если верить компасу, погоня опоздала на один день.

Мы уже собирались форсировать поток, когда Пава привлекла мое внимание к светлому пятну на ровном шершавом камне неподалеку от входа в пещеру.

— Такое впечатление, будто это место чем-то упорно натирали, — проговорила Геша. Она наклонилась и потрогала серый песок под камнем. — Ну, не везет мне сегодня со стеклом, — сказала она, брезгливо стряхивая с пальцев блестящую острый порошок. Тот не желал отлипать, и странница сунула ладонь в быстротекущие воды.

— Пожалуй, он отшлифовал на этом булыжнике кучу стеклянных безделушек, — заметил я. — И среди них наверняка имелась хотя бы одна приличная призма.

— Ну что ж, — бодро отвечала юная маркграфиня, — если Тан преодолел барьер, его делом будем заниматься не только мы. Половина сотрудников Реднапа бросится на поиски врага отечества.

Пава тронула меня за рукав.

— Может быть, вернемся, Берни? — напряженно спросила она, глядя в сторону.

— Мы вернемся, дорогая, — отвечал я. — Но сначала я должен закончить дела в своей стране. А потом видно будет.

В этот день мы решили никуда не спешить, отыскали клочок живописного ландшафта, укрытый от ветра, и дали отдых усталым мышцам. Впереди лежал перевал — широкая щель между отвесных скал, как мне удалось выяснить при беглом обследовании окрестностей. При этом я пополнил наши запасы тушкой потерявшего бдительность упитанного грызуна, неведомыми путями забредшего на такую высоту. Пава латала прохудившиеся шкуры, а Геша достала со дна своей котомки какую-то потрепанную книгу, разлеглась и уткнулась в нее сосредоточенным взором. По-моему, это были чуть ли не стихи.

— О чем пишут? — поинтересовался я иронически.

Геша сумрачно взглянула на меня и отвернулась. Вскоре до меня долетел ее ответ, исполненный трагизма:

— Он пишет о несчастной любви, сухарь! Вот послушай, неуч:

Я попытался осмыслить услышанное, но, к моему стыду, из этого ничего не вышло.

— Ну и в чем же здесь дело? Что за сок в сугробах? — беспомощно пролепетал я.

Агнесса презрительно пожала плечами и не ответила.

— Назови хотя бы автора этого шедевра.

— Невежа! Этьен, между прочим — твой современник, герцог Юго-Западных земель.

— Что ж с того? Я тоже герцог. Бернард Холдейн. Восточных Земель.

Геша подавленно промолчала.

С наступлением темноты, помогавшей не отвлекаться на зрительные образы, я надавил на ухо и связался с Реднапом. Тот почему-то опять питался и, как мне показалось, и сам был смущен этим гастрономическим обстоятельством. Поспешно отодвинувшись от яств, он выслушал меня, на глазах чернея. Я напомнил дяде, что практически безоружен, ведь Тан обзавелся собственной призмой и ходит в каске. Я вряд ли смогу задержать его, даже если нагоню в лесах. Общались мы недолго, и в конце разговора я пообещал хотя бы отслеживать путь бунтовщика.

В ночной тьме меня поджидала Геша.

— Берни, ты что-то ляпнул по поводу Восточных земель. К тебе что, возвращается память?

— Не хочу забегать вперед, Агнесса, — туманно отвечал я, — боюсь спугнуть вдохновение.

— Ну-ну. Надеюсь, ты вспомнишь Лидию, — зловеще пробормотала девушка. — Лопоух, — зачем-то прибавила она.

И она не ошиблась. Яркий свет залил мой восприимчивый мозг, вырвав из мрака роскошную обстановку гостиной фамильного замка Колябичей. Руки напряглись — левой я поддерживал Лидию, правая легла на эфес бронзовой сабли, украшенный едва ли десятком камней. Но я не выковыривал остальные — таким было наше семейное оружие, во всем остальном просто превосходное.

Ознакомительная версия.