В Токио, пожалуй, можно было бы пересесть в Австралийскую ракету средней дальности, но она отправлялась лишь через два часа. Мерсье мог бы и подождать — спешить ему некуда. Однако Анна должна вовремя поспеть к месту работы.
Рейсовый самолет за два часа доставил их из Токио на мыс Северный в Новой Зеландии. Здесь в общественном гараже они взяли микросамолет и еще через час достигли острова, где жила и работала Анна. В общем, с момента выхода из дому на дорогу ушло немногим больше четырех часов. Это считалось довольно сложным и долгим путешествием.
Пьер только диву давался, видя, как сдержанна дочь, всегда такая стремительная, порывистая. А ей и вправду немалого труда стоило не болтать с отцом. Она боялась невольно коснуться больного места.
Конечно, она не могла усидеть совершенно спокойно. То в книжку заглянет, то перекинется вполголоса несколькими фразами с кем-либо из попутчиков.
Временами задумается, словно к чему-то прислушиваясь, и сделает быстрые заметки в блокнотике. Порой бросала украдкой взгляд на отца. Ей казалось — она догадывается, чем он поглощен. Вот угрюмо сдвинулись густые брови, омрачилось лицо, словно на него легла тень ужасной катастрофы…
Пьера ничто не отвлекало от его мыслей. Хотя стены герметической кабины прозрачны — что разберешь с этой высоты и при такой скорости? А пассажиры все знали его в лицо, знали о его трагедии и старались не тревожить.
Мерсье с дочерью прибыли на остров около полуночи. Для Анны вскоре настало время очередного дежурства у пульта трубопровода. А Пьер, сделав над собой большое усилие, занялся чтением нового исторического романа из жизни первых межпланетных путешественников, который нашел на столе у Анны.
Она вернулась незадолго до восхода солнца.
— Ты устала, хочешь отдохнуть? — спросил Мерсье, откладывая книгу.
— Ничуть, — весело возразила Анна, — но смертельно хочу есть.
Позавтракав, они вышли на берег.
Красный, громадный, как луна на восходе, и неяркий солнечный диск только что отделился от горизонта. Он уменьшался, поднимаясь, становился все ярче, и скоро на него уже нельзя было смотреть. Даль все больше наливалась светом.
Необозримый простор неба и моря, глубокая синева вверху и внизу успокаивали.
Мерсье почувствовал, что погружается в бездну пространства и тишины.
Легонький ветерок шевелил волосы, нежно касался лица.
Но тут же Пьер вернулся к тревожащей его мысли:
— Что передавали во всеобщих известиях?
Анна набрала на перстеньке-приемнике индекс Информационного центра:
— Повторение последней передачи известий! Раздел о Большой экспедиции!
И оба услышали:
«Мировой Совет обсудил требование противников освоения Венеры. Выяснилось, что подавляющее большинство населения Земли не согласно с ними. Мировой Совет подтверждает свое прежнее решение — продолжить работы по освоению Венеры».
Анна увидела, как мгновенно осветилось радостью лицо отца и тотчас же омрачилось мучительной тоской. Она привыкла к быстрой, внезапной смене выражений его лица. И все же была поражена резкостью контраста.
«Да, конечно, победа, — думал Пьер, — только не для меня. Я отключен от радостей и горестей человечества, я вне его. Да, вне, хотя у меня есть родные, друзья, хотя я вижу, что почти все мне сочувствуют. Без труда нет жизни. Эту простую истину знают все. Но испытать справедливость ее на себе — совсем другое. Не пожелаю этого никому».
Да, вот в таком тяжелом испытании Пьер, быть может, впервые подумал о других так же остро, как о самом себе, но еще не осознал, что это проблеск выздоровления от тяжкой болезни — недостаточной любви к людям.
Анна тихонько притронулась к его плечу. Он быстро обернулся и увидел возле дочери невысокую, очень смуглую девушку с черными глазами и с пунцовой розой в черных волосах. Слегка выдвинутая вперед нижняя губа придавала ее лицу оживленное и немного насмешливое выражение.
Пьер и не заметил, как она подошла.
— Ну вот, отец, мне пора. Инесса тебе все покажет.
Инесса обычно была весьма самоуверенна, но сейчас она несколько смущалась: перед ней — сам знаменитый Мерсье, да к тому же подавленный личной трагедией.
— Хочешь посмотреть наши трубы? — спросила она.
— Да, пожалуйста.
Они подошли к берегу, к тому месту, где он крутым мысом вдается в океан.
— Только здесь да еще в немногих местах их и можно увидеть, — сказала Инесса, — потому что почти везде они проходят под водой на глубине нескольких десятков метров. Вот там, подальше, холодная арктическая вода изливается в море — это происходит внизу. Тут кончается северное, арктическое полукольцо трубопровода. С противоположной стороны острова, тоже на глубине, отдает свою воду южное, антарктическое. И здесь же начинаются оба экваториальных полукольца, что несут теплые воды нашей широты в полярные области.
Инесса подвела Мерсье туда, где прямо в воду опускался изгиб трубы. Где-то, невидимый, работал насос огромной силы. Труба сосала воду непрерывно и жадно. Только подойдя к ней вплотную, Пьер смог оценить ее размеры: она имела в поперечнике метров двадцать. Потом Инесса указала рукой вдаль, и он увидел, что на одинаковом расстоянии друг от друга такие же трубы прильнули тупыми короткими зевами к воде и неутомимо сосут ее с негромким ровным гулом. На мгновение они показались ему живыми пастями неведомых тварей.
Эти чудовища могут выпить весь океан! Нет, не могут, потому что другие трубы так же беспрерывно и быстро изливают воду с севера и юга. Непрестанный искусственный круговорот, в дополнение к природному круговороту океанских течений.
И сколько этих труб! Пьер насчитал многие десятки. Их опущенные вниз, широко раскрытые раструбы шли друг за другом ровными рядами и терялись вдали.
— Ты, конечно, знаешь, — сказала Инесса, — трубопроводы рассчитаны так, чтобы согревать полярные области, но не растапливать основные массивы льдов.
Когда будут решены все сложные вопросы, связанные с уничтожением льдов, количество труб можно будет увеличить. А теперь пойдем в пункт управления.
Они подошли к небольшому, очень легкому на вид зданию из розового материала, четко выделявшемуся на фоне небесной и морской лазури и пышной зелени травы, кустов и деревьев. Строение было немного изогнуто наподобие паруса, какими когда-то оснащали суда.
— Центральное бюро погоды, — пояснила Инесса, — по временам направляет отсюда сильные ветры по обе стороны экватора для перемешивания воздушных масс в обоих полушариях Земли. Оттуда, разумеется, идут обратные воздушные потоки. Представляешь, какое давление выдерживает здание? Оно и сделано из особо прочного материала, а эта форма увеличивает сопротивление напору ветра.
