Ознакомительная версия.
Так ли виновата в этом цивилизация? А может, все дело в другом? Как известно, в каждом племени, как бы стабильно и хорошо оно ни существовало, всегда найдется один-два мыслящих, желающих отыскать какую-то новую, более интересную жизнь, готовых ради нее на все. И могут ли они не отреагировать на космопорт, словно по мановению волшебной палочки появившийся неподалеку от места их обитания?
Ну конечно, эти непоседы рано или поздно бросают свое племя и отправляются устраиваться в мире, манящем их не только новизной, но еще и вполне реальными чудесами, всевозможными диковинами и удивительной пищей. Единицы из них, наиболее смышленые и талантливые, и в самом деле находят в этом мире свое место, какая-то часть возвращается в родные пенаты, для того чтобы взбудоражить рассказами очередную партию желающих попробовать новой жизни, а остальные, не обладающие надлежащими способностями для того, чтобы найти себе хоть какое-то постоянное занятие, но не имеющие сил признать свое поражение и уйти, остаются жить возле космопорта и заниматься тем, чем занимается этот абориген.
Так ли уж виноваты в этом те, кто построил космопорт и принес на планету цивилизацию? Может, это изначальная жажда любого мыслящего: узнать нечто новое, необычное?
Кстати, особенно хорошо моя теория проверяется здесь, на Бриллиантовой, поскольку здесь ни о какой экспансии цивилизации в отношении аборигенов не может быть и речи. Есть космопорт и находящийся возле него инопланетный район. Все остальное, вся планета, принадлежит аборигенам, и никто не делает даже попытки на нее посягнуть. Почему? Ну, хотя бы потому, что это заранее обречено на провал. Вот аборигены, не те, которые крутятся возле космопорта, а настоящие, живущие по «старинке», если пожелают, если используют кое-какие свои возможности, могут запросто посягнуть, например, на несколько ближайших планет. И не без успеха. К счастью, им это даже не приходит в голову. А у жителей инопланетного квартала после парочки эксцессов, случившихся во время первых разведывательных высадок на планету, хватает ума не беспокоить аборигенов. Пусть только исправно приносят хорошо обработанные личинки бриллиантовых муравьев. Это единственный продукт экспорта с планеты, но он настолько ценен, что весь огромный инопланетный район, в котором живут почти восемь десятков видов мыслящих, существует лишь ради него.
Короче, если разобраться, инопланетный район на Бриллиантовой является всего лишь обычным старательским поселком. И пусть на его улицах не увидишь бородатых и полупьяных знатоков золотоносных жил, с мешочками, набитыми под завязку золотым песком, зато каждый второй его житель прекрасно разбирается в межпланетных финансово-торговых операциях, а каждый первый может сообщить вам о видах, стоимости и методах определения свойств личинок бриллиантовых муравьев столько, сколько нет и в самой подробной общегалактической энциклопедии. А какие страсти вокруг пресловутых личинок разгораются? Точно такие же, какие разгорались в старательских поселках, еще на старушке Земле, вокруг золотых самородков или особо крупных алмазов. Причем довольно часто методы воздействия те же самые. Нет, на первый взгляд наш район совсем не похож на поселок старателей, но по своей сути... Ну да ладно, не стоит отвлекаться. Вернемся к личинкам бриллиантовых муравьев.
Почему они так ценятся? Да, конечно, они усеяны великолепными бриллиантами, из-за чего и получили свое название, но главная их ценность в другом. Личинки обладают разнообразными и необычными, можно сказать, чудесными свойствами. Одни из них, например, улучшают здоровье того, кто их с собой носит, другие могут несколько повысить удачу в азартных играх, третьи способны воздействовать на погоду так, что их владелец реже, чем все остальные, подвержен связанным с ней неприятностям, вроде дождя и града, четвертые обладают еще более удивительными свойствами. Ну и, конечно, с увеличением числа личинок увеличивается и их воздействие. Таким образом, браслет или ожерелье из правильно подобранных личинок является мечтой многих и многих мыслящих. Вот только позволить себе нечто подобное может не каждый, поскольку личинки стоят баснословно дорого.
Я еще раз безрезультатно обследовал свои карманы и, конечно, не обнаружив в них сигарет, потопал прочь от ресторана. Ноги сами несли меня по привычному, хорошо отработанному за полтора года маршруту.
К магазину крабианина, в котором любой желающий турист мог купить неплохие личинки, а потом к бывшему полузианскому банку Юка Медока, теперь, после его разорения, перекупленному, и дальше, дальше... Но сначала нужно проверить, как обстоят дела у крабианина, заодно задать ему парочку вдруг появившихся у меня вопросов и посмотреть, как он на них отреагирует. Причем я уже сейчас могу предположить, что они ему не совсем понравятся. Нет, даже не предположить, а сказать это почти наверняка.
Бронепленки витрин магазина крабианина Имлука светились сапфиром; толстенькие, слегка смахивающие на бочонки, охранявшие входную дверь, колонны отливали перламутром, а крыша резала глаза сочным апельсиновым цветом. Короче, магазин был раскрашен так, что не мог не привлекать к себе взгляды туристов, падких на все яркое, словно вороватые астероидные летунчики.
Подойдя поближе, я ощутил запах. Он не был резким или слишком уж сильным, не было в нем и той приторной сладости, которая в первую секунду вам безумно нравится, а во вторую начинает невыносимо раздражать. Нет, это был очень качественный запах, дающий любому покупателю понять, что именно здесь его обслужат самым лучшим образом.
Я покачал головой.
Да уж, в чем, в чем, а в настройке синтезатора запахов Имлук был большим мастером. И не только в этом. Впрочем, иначе он не удержался бы здесь, на Бриллиантовой, дольше недели.
Я шагнул к двери, и она, открывшись, в достаточной мере радушно и с необходимой толикой достоинства меня поприветствовала. А стоило мне оказаться внутри магазина, как тотчас зазвучала тихая, умиротворяющая музыка, очевидно призванная внушить гипотетическому покупателю, что он оказался в высшей степени солидном магазине.
Вот только лично я покупателем не был. И еще я кое-что знал о том, каким образом крабианин зарабатывает свои деньги. Не те, которые он получает с наивных туристов, позволяющие ему вполне сносно существовать на Бриллиантовой, а другие, так сказать, дополнительный заработок.
Именно поэтому, едва войдя в магазин, я сейчас же сказал устремившемуся мне навстречу Имлуку:
— He надо музыки и прочих охмуряющих штучек, ладно? Других покупателей в магазине нет, а я ничего приобретать у тебя не собираюсь.
Ознакомительная версия.
