Это был Даунтаун. Нищета, шум, грязь… Для чего жили все эти люди?… Чтобы подрасти, размножиться и умереть?… Каждый их день был наполнен тяжким трудом, необустроенный быт не давал возможности отдохнуть и просто подумать… Интересно, догадывались ли они, каким может быть вокруг них мир?… Думали ли о чём-то, кроме своих забот?
Не способные подняться выше своего уровня, они, то и дело, мигрировали по своему этажу. Безнадежно пытались найти эти люди лучшее место для счастья. Целыми семьями то они работали на фабрике стройматериалов, то на заводе консервов, то в цехах производства электронных плат. Теперь я понял, почему так безмолвны и послушны были выходцы из низа, которые в качестве обслуги попадали к нам. Одна возможность увидеть жизнь верхнего мира, была для них наградой, а те мизерные по меркам Аптаунцев деньги, выплачиваемые им за работу, в Даунтауне были настоящим богатством.
Только сейчас до меня дошел масштаб всего, что я могу потерять. Неизвестный мне мир, сошедший с экрана, был ужасен. В нём не было места ни одному из привычных мне занятий. Там, внизу, надо было до изнеможения работать. Тяжело, упорно трудиться, только для того, чтобы просто существовать… Майк был прав, я не смогу жить ни в Мидлтауне, ни в Даунтауне. Если я не выкарабкаюсь, не оправдаюсь, меня ждет низ… самый низ…
Я проснулся оттого, что Майк возбужденно тряс меня.
– Дружище, я нашел, нашел! – радостно кричал он. – Слушай. Фамилия профессора – Закхер. Он доктор, биолог, имеет кучу званий и собственную шикарную лабораторию. Я связался с ним. Старик жив, здоров и ждёт тебя!!!
Приходя в себя, я недоуменно тер глаза. Я пытался вспомнить, что случилось. Майк что-то оживленно рассказывал мне, у меня же в голове всё гудело. Только после нескольких минут нашего «разговора», я стал понимать, что именно Майк рассказывает мне. В памяти всплыл вчерашний вечер, Эльза, «Плаза», эксперимент и вонь Даунтауна…
Глянув на пустой бокал, мне захотелось выпить ещё…
– Пошли завтракать, – хлопнув меня по плечу, бодро предложил Майк. – У тебя сегодня будет насыщенный день.
Поверив ему, я пошел умываться. Когда я спустился вниз, на столе, распространяя вокруг себя аппетитный запах, стоял завтрак. Нет, это было не творение рук Майка, как и все прочие жители Аптауна, готовить еду он не умел. Эта была восхитительная пища из ресторана, которая по транспортерам, заложенным в стенах наших суперсовременных домов, ежедневно доставлялась в наши квартиры.
– Послушай…, – сказал Майк, тщательно пережевывая, как советовали врачи, пищу. – Закхер, странноватый старик. Вообще, в свои годы он бы мог иметь большее. А так… Он всего лишь заведующий кафедрой, также как и мы с тобой. Ваш эксперимент он будет проводить не в университете, а у себя дома.
– Ты узнал, у него были уже положительные результаты? – поинтересовался я.
Майк уклончиво покачал головой.
– Только в опытах на животных. А на людях… Ты первый доброволец.
– Что же это?… Неужели никто не согласился? – пробормотал я, чувствуя накатывающийся на меня страх.
– Не волнуйся. Ну подумай сам, зачем кому-то из Аптауна связываться с этим. Жителей же нижних этажей доктор принципиально не берет. У тебя же ситуация безвыходная.
– Не нравится мне всё это…, – начал я.
– Послушай, Систему не перехитрить. Формально ты виновен в смерти жены, – перебил меня Майк. – Не хочешь же ты опуститься вниз?
– Нет! – чуть ли не закричал я.
Вспомнив вчерашние фильмы, я был уверен, что лучше погибнуть от рук профессора, принеся хотя бы пользу науке, чем опуститься до уровня тех, кто, не способный подняться, жил в водовороте извечных забот.
– Послушай, волноваться не о чем. Я ещё раз всё проверил. Я всю ночь читал данные экспериментов доктора, прежде, чем позвонить ему.
Данным можно верить, сам понимаешь, Система следит за всем.
– Но это так всё опасно…
– Другого способа выпутаться я не вижу. Программный модуль Системы считается совершенным, выдаваемые им решения не оспариваются. Ты же понимаешь, что любая прибывшая в твой дом команда полиции, увидев тело Эльзы, получит от Системы однозначный ответ на вопрос «Кто преступник?». Им будешь ты. Если бы ты не скрылся из дома, ещё был бы шанс, а так… Нас же ещё в школе учили, как надо вести себя в критических ситуациях. Каждый школьник Аптауна знает, алгоритмы расчета виновности Системы. Нет, теперь шансов нет…
– Но я не мог действовать по правилам… По правилам будет разбирательство, а у меня Европа. Система не пустит меня туда, если я хоть как-то, хоть где-то, хоть в чем-то засвечусь…
– Тогда поверь мне, что другого выхода нет. Надо ехать, старик ждёт тебя…, – доедая завтрак, сказал Майк.
Я вздохнул. Я был невиновен ни в чём, но…
– Скажи, а ты не жалеешь о ней? – неожиданно спросил Майк.
– О чем? О прежней работе? – переспросил я.
– Да нет же, о жене…
Я даже не думал об этом. Да и Майк… С чего бы это ему интересоваться моим отношением к жене?… Он знал, что я женился на Эльзе, повинуясь прописанным в Системе законам. В Аптауне близкие связи с женщинами были возможны только в рамках брака. Система зорко следила за соблюдением нравственных норм. За связь с женщиной вне брака я мог бы с легкостью загреметь вниз. У нас так жили все. Выбрав одну из тех девушек, которая получив прекрасное воспитание внутри своей высокообразованной семьи, окончив с отличием университет, защитив диссертацию, выполнила тем самым все необходимые для создания брака условия, я женился на той, которая была наилучшей партией для меня. Ничем не выделяясь среди прочих женщин Аптауна, Эльза, подобно им, усердно выполняла на людях роль моей любящей жены.
Любил ли я Эльзу?… Я давно уже не задавал себе этот вопрос. Того, что она являлась моей женой, было достаточно для того, чтобы я терпел любые отношения с ней. Мы должны были быть вместе. Это нужно было нам, нашему окружению, нашим родным, друзьям. Жалел ли я об Эльзе?… Мне не о ком было жалеть, я давно уже был одинок. Наш брак, как и тысячи подобных в Аптауне, был только видимостью. Нам надо было жить вместе, чтобы сохранить своё место в Аптауне. И я, и Эльза это знали. Наш брак был сделкой, выгодной обоим нам. Я, пропадая всё время на работе, предоставлял жене полную свободу и отдельный расчетный счет. Она, занимаясь своими делами, не докучала мне. Наши редкие встречи в стенах нашей огромной квартиры за редким исключением проходили довольно мирно. А счастьем, любовью… мы с Эльзой пожертвовали ими ради комфорта и престижа.
Мне не хотелось отвечать Майку вопросом на вопрос, но я всё-таки спросил:
– Послушай, как тебе удается оставаться неженатым? Почему Система не опускает за это тебя?…
