- Алик, давай! - скомандовала сверху Петрова, протягивая мне руку.
И я понял по ее лицу, что пусть это невозможно, но она меня, пусть по частям, но все равно из камеры вытащит. Потому что обещала тете Вале за мной присматривать. И вообще, где она, Петрова, там быть и мне. И никуда не денешься.
Я схватил руку Петровой, и меня выдернуло из камеры, будто морковку из земли.
А Бедный Макар, конечно, застрял, хоть был ничуть не толще нас. Мы вчетвером дергали его вверх изо всех сил, но бестолку, и все больше погружались в кисель. Макар кричал, чтоб мы его бросили, иначе сами погибнем. Суховодов сказал, что ему лично это не грозит, чтоб мы отпустили Макара, а лично он будет тонуть вместе с ним и проверит, что же сильнее - его везение или макарово невезение.
Он крепко обнял Макара, и они вместе с камерой погрузились в кисельное болото. Девчонки хором заревели. Но Суховодово везение все же победило. Неведомая волшебная сила стала выталкивать его из киселя, а поскольку Суховодов ни за что не хотел отпускать Макара, пришлось волшебной силе спасать их вместе и отбиваться от макаровой невезухи.
Мы ужасно обрадовались, когда они оба вынырнули, но особенно радоваться было некогда, потому что нас засасывало.
- Скорее к берегу! - скомандовал я.
Легко сказать - к берегу! А если у тебя под ногами жидкое липкое месиво, в которое ты проваливаешься с каждым шагом, а потом никак не можешь выдернуть ногу? Если хватаешься за кочки-клецки, а они выскальзывают у тебя из рук? Если само твое тело, твои мышцы, стали от долгогобезделья, как кисель, и не желают производить никакой работы? Если ты толстый, тяжелый и неповоротливый, как,..как...
Нет, этого не расскажешь. Только тот меня поймет, кто сам побывал в плену у Матушки Лени, а потом из этого плена выкарабкивался.
Крепко взявшись за руки, брели мы по кисельному болоту к берегу. Вместе падали, вместе поднимались, выдирая друг друга из отвратительно чавкающего клюквенного киселя (как он мог мне когда-то нравиться)? Одно скажу:- в одиночку мы бы не выбрались. И еще. Если перевести в единицы энергии, то сколько мы бездельничали в Сонном Царстве, столько сейчас мучились и трудились.
Даже Ворон не переставая каркал, будто отрабатывал:
- Добр-рое начало - полдела откачало!
- Тер-рпение и тр-руд все пер-ретр-рут!
- Губит лень, спасает тр-рудодень!
Ворон был, как всегда, прав. Чем больше мы тратили сил, преодолевая это проклятое болото, тем становились стройнее. Крепли мускулы, наливались силой, идти было все легче. И когда, наконец, мы ступили на берег, кое-как оттерлись от киселя и глянули друг на друга, мы все выглядели, как прежде. Только устали до ужаса, повалились на траву.
- Чего это вы на земле? Садитесь, я вас к Матушке отвезу. Там постели удобные, перины пуховые...
Тит из лодки призывно махал нам половником. Молочная река - кисельные берега, вдали огромная подушка - дворец Матушки Лени. Мы тут даже про усталость забыли да как бросимся бежать! Остановились, только когда вокруг опять зажелтели одни раскаленные пески. Всем было ужасно стыдно.
- У меня предложение, - сказала Петрова, - Давайте вообще про этот кисель забудем. Будто ничего такого с нами вообще не было. Чтоб совсем никогда не вспоминать. Давайте, а?
Все охотно приняли ее предложение, а я не знал, как сообщить ей принеприятнейшее известие, которое сам только что узнал и аж похолодел. Дело в том, что в Сонном Царстве мне лень было смотреть на часы, а тут...Я бы сам с удовольствием забыл про кисель, но часы сразу напомнили, что мы-то с Петровой люди, а не сказочные персонажи, что для нас остановки на Куличках плохо кончаются.
Я отозвал Петрову в сторону.
- Как ты думаешь, Петрова, сколько времени мы гостили у Матушки Лени?
- Наверное, не меньше месяца.
- Только не падай в обморок. Пятнадцать лет.
В обморок Петрова не упала, но побледнела и напустилась на меня.
- Ну, ты даешь, Петрова! Я, что ли, на эту тропинку полез? Я ныл, чтоб на перине поваляться? "Один денечек, единственный..."?
- А кто тебе велел соглашаться? Ты же мужчина, у тебя знаешь какая воля должна быть? Стальная. Мол, нет - и все!
И Петрова изобразила, какое выражение лица должно быть у настоящего мужчины, когда он говорит: "нет - и все".
Я поблагодарил за совет и сказал, что в следующий раз отлуплю. Петрова заявила, что настоящий мужчина никогда не поднимет руку на девочку, что у него должна быть такая сила убеждения...
Я заорал, что я ненастоящий, что у меня нет силы убеждения, поэтому теперь чуть что - по шее.
- Нер-рвные клетки не восстанавливаются! - каркнул нам Ворон.
- Правильно, умница. Алик, ты слышишь?
- Алики в валенках, - огрызнулся я.
ГЛАВА 5
Мы в плену у Страха и его супруги, госпожи Тоски Зеленой
Итак, вернулись мы к развилке, погрозили Сивому Мерину кулаками, а Петрова - так даже за хвост дернула, чтоб не врал, и пошли по дороге направо. Несколько дней шли, никуда не сворачивая. И вот однажды...
- Лес! - закричала Петрова, - Я вижу Лес!
- Это не Лес, - сказал Суховодов.
- Обман зр-рения! - поддержал его Ворон.
Петрова сказала, что у нее интуиция, а я - что мы по горло сыты ее интуицией.
- Ну, и пожалуйста. Вот пройдем мимо Леса...
- Кажется, там и вправду деревья, - сказал Бедный Макар.
- Давайте глянем, что там такое, - сказала Варвара, - Одним глазочком...
Нет, все же не зря их не берут на корабль!
Решение зависело от меня, а это хуже нет, когда от тебя ждут решения, в котором ты сам сомневаешься. И надо делать вид, что не сомневаешься.
А вдруг действительно пройдем Лес?
- Ладно, - сказал я, - Только глянем.
Подошли ближе, глянули. Само собой, оказалось, что Суховодов прав никакой это не Лес, а просто высоченный зубчатый забор, выкрашенный зеленой краской.
- Ну, убедились?
- А может, Лес за забором? - предположила Петрова.
- Весьма вероятно, - сказал Макар
- В самом деле, - что же за забором? - поддержала Варвара.
Суховодов сказал, что ничего там нет путного и интуиция подсказывает ему уносить ноги.
- Давайте постучим в ворота и спросим, - предложила Петрова.
Мне самому было интересно - что же там за забором?
На стук никто не отозвался.
Надо влезть на забор и посмотреть, - сказала Петрова.
Лезть, разумеется, должен был "настоящий мужчина". Я полез. Влез и увидел...Ничего я не увидел. Ни домика, ни кустика, ни одной живой души, ничего такого. Голое место, обнесенное забором.
Я спрыгнул на этот странный пустырь, отпер ворота и впустил остальных.
- Ну, убедились? Где ваш Лес?
- Странно, - сказала Петрова.
- И очень даже интересно, - сказала Варвара, - Пойдем, спросим?
Мне самому было странно и интересно. Только спрашивать было некого. Пустырь и пустырь. И вдруг мне что-то послышалось.
