Вскоре послышалось знакомое курлыканье. В просвете листвы промелькнула уродливая голова животного, потом форменные плащи трех солдат. Вот как, только трое? Форзон приободрился, но когда повозка выкатила из темного леса в светлые сумерки равнины, насчитал семерых. Энн по-прежнему неподвижно сидела на узкой скамейке; ее спутника полностью скрывали бортики тележки.
Подождав, пока процессия не удалится на почтительное расстояние, он встал и последовал за ней. Когда совсем стемнело, на дороге загорелся огонек. Форзон, прибавив шагу, разглядел, что один из конвоиров с горящим факелом идет перед повозкой, а остальные шагают позади: крошечная луна, повисшая над горизонтом, давала так мало света, что он мог видеть лишь по три темных силуэта справа и слева от повозки. Задумавшись о возможном плане атаки, он споткнулся об увесистый булыжник. Вот оно, оружие!
Стратегия в считанные секунды сложилась сама собой… Солдаты устали. Они загипнотизированы мерцающим в кромешной тьме огоньком, оглушительным курлыканьем колес, убийственной монотонностью пешего путешествия семерых крепких мужчин, сопровождающих двух беспомощных пленников. Не имея возможности даже перекинуться словом, не повысив голос до крика, они движутся ровным, механическим шагом, глядя прямо перед собой и размышляя о чем угодно, но только не о темной дороге за спиной.
Один из солдат в глубокой задумчивости на шаг отстал от товарищей. Форзон, не упустив момента, нанес удар в основание черепа и нагнулся над упавшим, чтобы ударить еще разок, если понадобится. Несчастный, однако, потерял сознание сразу. Остальные продолжали мерно маршировать. Впрочем, будь даже конвоиры настороже, вряд ли они могли что-нибудь услышать за скрежетом колес, а тем паче увидеть.
Форзон вытащил ремешки из сандалий своей жертвы и крепко связал солдата по рукам и ногам; оттащив тело с дороги, он оставил его в высокой траве. Потом он снова догнал повозку и приглядел себе вторую жертву. Операция прошла как по маслу, и Форзон оставил бесчувственное тело по другую сторону дороги.
Что-то уж слишком просто, подумал он, снова догоняя повозку. Оттаскивая четвертого, он обливался холодным потом и ужасно нервничал при одной лишь мысли о том, что излишняя нервозность вынудит его совершить ошибку. Оставшиеся солдаты маршировали гораздо ближе к свету, и Форзон сильно сомневался, что ему удастся незаметно отключить кого-то из них. Тогда он прицелился издалека и бросил камень: очередная жертва упала без единого звука. Подождав, когда повозка отъедет подальше, Форзон подошел к упавшему и вытянул из сандалий ремешки.
Теперь, когда осталось только два противника, он вдруг преисполнился самоуверенности, и удар в затылок получился скользящим: солдат с криком обернулся и был уложен замертво ударом в висок. Факелоносец, зачарованный светом собственного факела, за все время ни разу не обернулся.
И все-таки Форзон решил не рисковать и сперва освободить пленников: по крайней мере, Энн сможет убежать, если ему на сей раз не повезет. Он забрался в повозку через задний бортик, прополз мимо неподвижного тела мужчины и приставил лезвие ножа к веревочным путам, стягивающим запястья Энн.
Она не вздрогнула, не выказала никакого удивления, но медленно отклонилась назад и, повернув голову, спросила:
– Ты кто?
– Форзон, - шепнул он ей прямо в ухо.
– Форзон?..
Он перерезал путы на ее руках, нащупал и разрезал веревку на щиколотках. Потом он занялся спутником Энн. Дыхание мужчины было таким слабым, что Форзон чуть было не принял его за труп. Когда он разрезал веревки, Энн приложила губы к его уху и произнесла:
– Поторопись!
Форзон спрыгнул с повозки и догнал факелоносца, чтобы нанести последний удар. Солдат упал, выронив рассыпающий искры факел, и животное, безучастно тянувшее повозку, немедленно остановилось. В ушах зазвенело от внезапной тишины.
– Не дай ему погаснуть! - вскрикнула Энн.
Быстро подобрав факел, он воткнул его ручкой в землю и сноровисто связал свою последнюю жертву. Энн уже включила коммуникатор, появившийся из какого-то потайного отделения повозки.
– Это шесть-два-семь, - быстро сказала она. - У меня аврал.
– Слушаю, шесть-два-семь, - раздался голос в ответ.
– Пакет получен. Требуется экстренная медицинская помощь.
– Что с пакетом?
– С ним - ничего.
– Понятно. Я тут один. Насколько серьезно…
– Вопрос жизни и смерти, - перебила она. - Завтрашняя ночь не подойдет.
– Укажи место приземления. Я вылетаю.
Из двойного дна тележки появился набор медицинских принадлежностей и большая фляга с водой. Энн разрезала окровавленную одежду своего спутника, тщательно промыла и продезинфицировала очень дурно выглядящую рану на боку и наложила плотную повязку.
– Это все, что мы можем здесь сделать. Ему необходимо переливание крови.
– Что с ним случилось?
– Ткнули копьем.
Энн отошла от повозки, уперла руки в бока и критически огляделась, нетерпеливо притоптывая ногой. Она вела себя точь-в-точь как многоопытная сельская матрона средних лет, каковой и казалась. Форзон, бережно хранивший в душе образ хрупкой женственности, явленный ему на базе, взирал на нее с немым изумлением.
– Надо вернуться назад. Нельзя сажать машину рядом с жилищем. Действительно, в какой-то сотне шагов впереди тускло светилось окошко фермерского дома. Всецело поглощенный преследованием повозки, Форзон и не заметил, как очутился в густо населенном аграрном районе.
– Надеюсь, солдаты еще не развязались, пылая жаждой мести, - заметил он.
– Придется их освободить.
– Но…
– По прибрежной дороге мало ездят, - пояснила она. - Если мы не отпустим этих людей, их могут вообще не найти. А если найдут, то беднягам обеспечено путешествие в деревню одноруких. Знаешь, у короля Роввы нет недостатка в жертвах и без помощи Команды Б.
– Ну, если ты так считаешь…
– Не волнуйся, они со всех ног помчатся на юг, чтобы отсидеться в джунглях, пока их прегрешения не будут забыты. Мы держим там специального агента, который помогает беглецам. - Она подошла к запряженному в повозку монстру и похлопала его по спине. - Этот зверь называется эск. Ночью он не сдвинется с места, если впереди него нету света.
Они развернули повозку на 180 градусов. Форзон развязал факелоносца, который все еще был без чувств, взял факел и, подняв его над головой, зашагал впереди эска, указывая дорогу. Они без труда нашли и освободили остальных пострадавших. Двое солдат уже пришли в себя и после нескольких куррианских слов, вполголоса произнесенных Энн, вскочили на ноги и быстро скрылись в темноте.
Добравшись до обрыва над морем, они быстро разгрузили повозку. Форзон загнал ее подальше в лес и выпряг животное: утром эск наверняка выйдет на дорогу и достанется кому-нибудь из крестьян. Вернувшись, он увидел, что планер приземлился на пляже, все веши, девушка и раненый уже на борту, и ждут только его. Пилот стартовал, едва он успел залезть в кабину, и повел машину низко над морем, следуя очертаниям береговой линии.
