— Не обманешь?
— Конечно, обману. Всю жизнь мечтал — урвать тыщ сто, купить «девятку» баклажанного цвета, поехать на дискотеку в Мытищи, снять крутых тёлок из кулинарного техникума! У них же книжки санитарные, значит — не заразишься!
Неожиданно отлегло от сердца. Владимир понял, что нужен Кагановичу настолько, что бояться ему нечего. И сомневаться не нужно. Всё будет хорошо. У неё никогда не будет больше проблем. Надо только найти этот чёртов клад.
— Ладно, хорош ржать. Поплыли, что ли, за золотом.
Каганович мгновенно выпрямился и даже побледнел:
— А ты знаешь, куда плыть?
— Догадываюсь.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи, очень я люблю былины и саги в твоём исполнении. — Олигарх снова взял себя в руки, попытался балагурить.
— Мы купались около острова Сан-Мартин. Он, как я выяснил, погружается в воду…
* * *
Первый свой клад Владимир нашёл через месяц после выхода из больницы. У него уже было за это время несколько «сеансов», как он про себя называл проявления неожиданно приобретенного дара. Первый свалил его с ног и чуть не загнал в могилу. После второго была температура, но недолго. После третьего болела голова, а дальше «сеансы» стали приносить лишь усталость. Он научился включать своё особенное зрение в нужном месте и в нужное время: выкидывал всё из головы, напрягал глаза, разглядывая какую-нибудь мелочь, и неожиданно контуры предметов становились расплывчатыми, похожими на трёхмерную схему, и можно было скользить взглядом внутрь, глубже и глубже, рассматривая детали. Постепенно Владимир натренировался, стал видеть довольно удаленные объекты. Не всегда удавалось определить, что именно скрывается под землёй или за стеной дома. Легче всего было распознать плотные контуры металлических предметов, не тронутых коррозией.
Жизнь заставила Владимира воспользоваться своим необычным даром. С работы, пусть и копеечной, его выставили за прогулы. Отец предлагал устроиться на госслужбу и иной помощи не обещал. Но это было совсем не то. Предназначение виделось в великих делах, приключениях и бескрайней свободе, и уж никак не в унылой офисной карьере.
…Владимир отправился на большой пустырь в центре города, где только что снесли два жилых квартала и начинали строить огромный торговый центр. По пустырю ходили мужики с теодолитом, что-то вымеряли. Месяц назад тут стояли ветхие частные домишки, а сейчас было ровное поле, в несколько раз больше футбольного. Фундамент копать пока не начали.
Владимир включил глаза «на полную». Два часа ходил по пустырю, напрягался изо всех сил и даже несколько раз падал в грязь, потеряв равновесие. Под землей лежали тысячи предметов: черепки, крестики, осколки посуды, бутылки, пробки, кружки, мотки проволоки, гвозди, скобы, камни… Практически везде они были рассыпаны в верхнем метре почвы, а кое-где заменяли саму почву, скапливаясь огромными кучами. От разглядывания множества предметов закружилась, а потом зверски заболела голова.
Но поиски были не напрасны: взгляд в конце концов наткнулся на металлическую коробку, в которой просматривались контуры монет. Владимир отметил место и ушёл, решив дождаться вечера. Этот апрельский вечер принёс ему неплохую добычу. Он откопал ящичек, обитый почти сгнившей жестью. В нём лежал сверток — в промасленной ветоши скрывались четыре десятка золотых червонцев, массивное кольцо, серьги, нитка жемчуга, истлевшие бумаги.
Он тут же ринулся к скупщикам. О последствиях как-то не думалось. Хотелось нормально поесть, выпить, перестать стыдливо прятать глаза перед Женей. Отношения их подошли к опасной черте, и надо было куда-то двигаться. Или решаться на что-то серьезное, или не морочить девушке голову. Если бы это была одна из его прежних знакомых, Владимир не стал бы сомневаться. Гуд бай, крошка, найдётся другая… Но Женей он рисковать не мог.
Он заложил серьги, назвав вымышленные имя и адрес. Паспорт у него не спрашивали, но хозяйка ломбарда, пожилая армянка, очень внимательно «сфотографировала» его внешность. Владимир получил от неё восемь тысяч рублей, и уже собирался шагнуть за порог, когда она окликнула его: дарагой, падажди, вот от меня ещё две тысячи, приходи, дарагой, когда захочешь, самую лучшую цену дадим.
И был пир, и они провели с Женей чудесные выходные. Уехали на Волгу, в маленький старинный городок Плёс, ходили вдоль ещё не вскрывшейся ото льда реки, ели шашлыки, забирались по скользкому склону на высокую гору и целовались везде — на улицах, на причале, около входа в храм… Он предложил ей выйти за него замуж. Она целый день не отвечала, отводила глаза и отпихивала его маленькими ладошками, когда он слишком горячо начинал приставать к ней. Ответила только вечером, в гостинице, после долгих, утомительно-прекрасных любовных игр:
— Я не выйду за тебя, Вов. Но и не брошу тебя никогда.
Тогда он ничего не понял. Решил, что не стоит слушать женскую болтовню.
* * *
Каганович развил бурную деятельность. Яхта была пришвартована к берегу, для передвижения над заливом вызван вертолёт. Через полчаса Владимир оказался вновь у острова Сан-Мартин. Вертолёт прочесал весь затонувший берег, и под метровым слоем песка обнаружились четыре рва — длиной по пятьдесят метров и шириной около четырёх. Три века назад они находились на суше, на небольшом поле, отделенном от моря невысокими рифами. Рвы были рукотворные: известняк, из которого состояло побережье, был разбит и вынут, а после вновь засыпан, только не так плотно, как прежде. Да и куски его были во много раз меньше, чем вокруг, на нетронутых участках. Владимир определил все места раскопов, их GPS-координаты зафиксировали.
Он увидел, что в одном из рвов было почти пусто. Вероятно, туда сгружались пряности, украшения, жемчуг и прочая недолговечная мелочь. Три других рва были наполнены золотом. Объёмы клада потрясали — три траншеи, плотно заполненные драгоценным металлом. Даже Каганович, владевший состоянием, сравнимым со стоимостью клада, притих, поджал губы и стал чрезвычайно серьёзен и собран.
Владимир, вернувшись с разведки, спустился в каюту передохнуть. На глаза попалась коробочка с кольцом. Он ещё раз рассмотрел печатку, напрягая глаза, пытаясь проникнуть вглубь. И опять — полная темнота. Надел кольцо на большой палец и завалился на тахту. Вертел руку так и эдак, прикидывая, как можно заглянуть внутрь непонятного предмета. Потом задремал.
…По ровной глади залива Виго плывёт красная сеть с продолговатыми крупными ячейками. Они с Кагановичем тянут её на борт яхты, а она скользит по палубе, перекатывается через борт и снова уходит в море. «Держи, держи!» — кричит олигарх. Владимир хватается за сеть и видит на ней цифры, к каждой клетке прилагается горсть циферок и каких-то символов. Он пытается разглядеть их, хватает сеть, но она скользит и убегает за борт всё быстрее, и уже утянула за собой матросов. Вот Газали в белой капитанской фуражке скользит по ней, как по катку, катится к горизонту, нет, он катится по пляжу, а пляж тоже расчерчен на клетки. Вот Сергей прыгает из клетки в клетку и тоже кричит: «Держи!» И Владимир старается держать, только в руках уже не сеть, а химера. Она тяжёлая, похоже, золотая, и тянет, тянет на дно, и становится темно…
