Ночь выдалась скверная. Мне снился Оген с разбитой головой. Он что–то говорил мне, что–то про Кену и С. А. Р. Из–зо рта Огена шла обильная красная пена, я убегал по скользкому булыжнику Сууваратта, падал и… просыпался. Итак — несколько раз. Утро встретил сидя за окном — конечно же, я забыл деактивировать окно и теперь мне в глаза бил рассвет, неверный, обманчивый, осенний. Дальнен будет не доволен. Сочтет, что я слишком глуп и безответственен. Или что–то в этом роде… Ну и пускай! Я оделся, прихватил мнемограммы — слава Основателям, я не забыл хоть это! — и вышел. Как и говорил Дальнен, меня ждало такси. Служащий компании «Частные Перевозки Ла — Верров» ничего не спросил, не проронив ни слова, — просто привез к центральному зданию ЦИМИ — будто он этим занимался каждый день. Я сухо поздоровался с несколькими коллегами по Юго — Восточному сектору — ранние пташки, они уже готовы заняться исследованиями. Тем, чем я заниматься больше не буду. Больше?.. Я поднялся наверх. Секретарь молча провел меня в конференц–зал. Меня ждал один Дальнен — где директор и почему сотрудник Специального управления Школы встречается со мной в конференц–зале директора ЦИМИ? От удивления я даже не поздоровался. Дальнен совершенно будничным голосом расспросил, что со мной произошло, как я провел остаток дня, и как прошла ночь — сочувствия или обеспокоенности я не увидел. Он попросил мнемограммы, небрежно сунул в один из карманов своего сюртука. Я должен выехать немедленно — планы несколько изменились. Мой вопрос, кто и с какой целью стрелял в меня вчерашним вечером, Дальнен оставил без ответа. Я должен вылететь в Сит — Неллебан. Там пересесть на «Ольменские Авиалинии» и прибыть в Сит — Ольмен. Меня встретят.
— Возьмите вот это.
Дальнен передал мне портативный полевой электрофон — последнего класса, кажется, БЕВЕЛОН, официальное уведомление, что я являюсь «полномочным представителем Школы Ти — Сарата в ПЕНТЕМ по специальным поручениям», два билета — до Сит — Неллебана и Сит — Ольмена и унифицированную расчетную магнитокарту КАНАХАД.
— Вы имеете право неограниченного доступа в Главный архив Школы, в Клиентский регистр КАНАХАД и в Оперативный регистр Информационной службы Наблюдательного Совета. Мы можете связаться по каналам 9–01–9–9 и 9–02–4–2 со мной — и только со мной. Ни с кем не вступайте в контакт — кроме тех людей, что я вам укажу. Как правило, это будут официальные лица. Никто не должен знать о настоящей цели вашей миссии. Никто не должен знать, с кем и когда вы встречались. Никто не должен знать, чем конкретно вы занимались в Центре историометрических исследований. Даже по требованию представителей властей ПЕНТЕМ вы не имеете права разглашать полученную информацию и наличие связи со Специальным управлением Школы Ти — Сарата. Вы не можете упоминать имена «Ва — Наррат», «Дальнен», «Ба — Меттем» — ни при каких обстоятельствах. В том случае, когда по вашему мнению выполнение задания существенно затруднено, вы должны немедленно обратится ко мне. В том случае, если по каким–то причинам вы не сможете напрямую выйти на меня, позвоните с любого электрофона по открытому каналу 2–11–2–4 и попросите господина Ваерреди. Этого человека не существует в природе. Вас немедленно соединят со мной. В экстренном случае — обращайтесь в представительство Школы и опять–таки требуйте связи с Ваерреди. Не вступайте в общение ни с кем в аэрокаре, в аэропорту. Не покидайте территорию аэропорта. Не делайте никаких звонков с вашего электрофона, что не вызвано насущной необходимостью — чем меньше людей знают его регистрационный номер, тем лучше. Во Втором терминале Международного аэропорта Сит — Ольмена вас встретит наш человек. Он назовет вам имя «Ваерреди» — следуйте за ним. Он попросит передать ему ваш электрофон — вы это сделаете. Он свяжет вас со мной, и только от меня — вы получите дальнейшие инструкции. Вы меня поняли?..
Я был ошеломлен. С такой степенью секретности я еще не сталкивался. Все это напоминало мне дурацкую кинопостановку для подростков — «НПВ — Неутомимые Предотвратители Войн». НПВ я смотрел пару раз еще в Марегале, мне не понравились суконные реплики главных героев, фантастическая скорость их автокаров и больше я на НПВ не ходил. Сейчас мне не нравились суконные реплики Дальнена. Но скорее всего, ему тоже не нравилось кое–что — Лийо Леваннен, например. Если бы не жесткие требования АЛБЕК, Дальнен с удовольствием послал бы своего подчиненного — умеющего стрелять, бегать на большие дистанции, владеющего нейо–не — усовершенствованной онренской борьбой, разгадывающего любые шифры и обладающего нечеловеческим хладнокровием. А так ему приходилось полагаться на какого–то историка — человека книжного, сомневающегося, недисциплинированного, с плохой реакцией. Мои сомнения Дальнен воспринял по–своему:
— Я не могу вам дать оружие, магистр. Даже парализатор малого радиуса. Вы совершенно не умеете пользоваться оружием — это во–первых. А во–вторых, это вызовет излишние осложнения с властями Неллебана и ПЕНТЕМ. Как вы знаете, там запрещено пользование личным оружием. Мы не хотим дискредитировать вас излишней ложью. Вас устраивают такие объяснения?
Я кивнул головой. Об оружии я не думал. Слабо представляю себя с оружием в руках.
— Хорошо. Сейчас вы сядете в то же такси, и вас отвезут в аэропорт.
— Но я хотел бы заехать в гостиницу и взять свои личные вещи.
— Это неразумно, магистр.
— Мне нужно заехать, господин Дальнен. Это несколько минут — не больше. — Почему я так настаиваю? С магнитокартой КАНАХАД я могу приобрести что угодно в любом государстве Центральных Сообществ. Зачем мне нужно заезжать в гостиницу, я и сам не понимал. Может, сентиментальная потребность?
Дальнен сомневался. Посмотрел на меня, посмотрел на окно, вытянул губы — словно собирался свистнуть. Но не свистнул.
— Ладно, — несколько минут, не больше.
— До свидания.
Дальнен не ответил мне. В его глазах читалось сомнение. И еще какое–то чувство, которое я не смог определить. И только тогда, когда сел автокар «Частных Перевозок», я понял — что прочитал в глазах Дальнена. Жалость.
Собрался я быстро — парочка блуз, нижнее белье, «бреющую пену», универсальное стило, старые затертые «Аналогии» Ти — Сарата и свою записную книжку. Я уже шел к двери, когда услышал звонок электрофона. Кто–то звонил в мой номер. Дальнен? Я нерешительно включил электрофон и поднял наушник.
— Это Лийо Леваннен?
Голос глухой, картавый, и совсем не похожий на голос Дальнена.
Мое сердце учащенно забилось. Я ничего не сказал, положил наушник и вышел.
