Последние слова Гордона были чистой правдой — никаких иных отношений с Бэтменом комиссар полиции поддерживать не собирался.
Что с того, что он слегка припугнул преступную мелкоту? Это говорит лишь об одном — Бэтмен такой же преступник, только более крупный. Лишь в раннем детстве Гордон верил в искренних разбойников, а детство у него закончилось довольно рано. Во всяком случае, так считал он сам. Кроме того, вне зависимости от целей и задач, Бэтмен перед лицом закона оставался все-таки убийцей. Хотя и считалось, что он сбрасывает вслед за преступниками ВСЮ их грязную добычу, никто ведь не знал истинной суммы. Конечно, настоящий преступник вряд ли откажется от большей части денег, но неизвестно еще — вдруг это только часть далеко идущих планов? Сегодня отдать малое, чтобы завтра прибрать к рукам все…
Гордон сам не слишком верил в эти рассуждения, но считать так было удобно.
От дальнейших расспросов его спас вовремя по-дошедший мэр.
— А, комиссар, как дела?
— Все плохо…
— Из-за этого Бэтмена? Кстати, мне нравится ваша «бабочка»… Мы тут как раз обсуждали проблемы «мстителей»…
Нокс бросил в их сторону разочарованный взгляд. Откровенный разговор не получался.
— Какова ваша позиция в этом вопросе?.. — донеслось до его ушей.
— У нас достаточно проблем и без привидений… — комиссар резко замолчал. Он увидел за спинами игроков знакомое лицо: один из его подчиненных делал ему знаки. — Подождите, я сейчас вернусь…
Комиссар посмотрел на коллегу почти с ненавистью. Ну кто просил его появляться здесь именно сейчас?
Через несколько секунд он уже так не думал…
А разговор тем временем продолжался.
— Неужели никто больше не хочет ничего сказать? — удивленно спросил мэр.
Судя по направлению его взгляда, он ожидал услышать мнение окружного прокурора.
Вопрос застал последнего врасплох.
— К сожалению, ваша честь, у меня нет никаких комментариев, — только и нашелся он.
Комиссар вернулся очень быстро и выглядел он весьма озабоченно.
— Что случилось?
— Анонимный звонок. Сообщили, что Непьюр собирается ограбить компанию «Эйкерд Кемикалс».
Лицо окружного прокурора вытянулось.
— А почему мне ничего не сказали? — возмущенно спросил он.
Ответить на это вразумительно комиссар не мог и счел более благоразумным промолчать.
В это время подоспевшая Вики утащила Нокса, не дав ему дослушать небезынтересный разговор до конца.
— Кто занимается этим делом? — решил вставить свое слово и мэр.
Комиссар поморщился.
— Экхард, — ответил он.
— О Господи! — выдохнул прокурор.
Меньше всего он был склонен доверять именно этому лейтенанту.
— Ладно, пошли, — тронул его комиссар за плечо.
Они удалились настолько быстро, что Нокс так и не успел понять, куда.
— Комиссар Гордон! — крикнул он вслед удаляющейся спине. — Комиссар Гордон!
Его страстные призывы остались без ответа.
— …А теперь пройдемте в гостиную, — предложил Нокс. — Вернее, это столовая-арсенал…
После исчезновения комиссара он мог идти куда угодно. Столовая-арсенал интересовала его только в качестве безлюдного места, в котором можно спокойно беседовать.
Вики прошла вперед, цокая каблучками по черно-белому «шахматному» полу.
Открывшееся им помещение больше всего напоминало не столовую и даже не арсенал, а музей.
В высоких стеклянных ящиках стояли фигуры причудливых манекенов. Круглые рты, круглые глаза с немигающим жутковатым взглядом…
— Ты посмотри, — восторженно выдохнула Вики. В ее глазах этот зал служил лишним доказательством связей хозяина дома с чем-то сверхъестественным. Скорее всего, часть фигур имела какой-то особый, ритуальный, мистический смысл. — Для человека, который занимается гуманитарными вопросами, это странное увлечение…
Нокс презрительно посмотрел на ближайшую фигуру-чучело. Игрушка только и всего…
Вообще интерес Вики и к самому дому и к его хозяину раздражал журналиста все больше.
Неужели этот идиот Вейн со своими куклами и прочей мишурой смог привлечь девушку на свою сторону? Не то чтобы Нокс ревновал, ему было просто обидно за Вики. Она показалась ему отнюдь не пустышкой — так что же значил тогда ее восторг перед чужим богатством, растрачиваемом на дурацкие вещи?
— Он очень странный и с большой чековой книжкой, да? — сердито спросил он. Раздражение его росло с каждой секундой. — Чем больше они имеют, тем меньше из себя представляют… А так как Вейн особенно богат, он самый нестоящий из всех.
Позади раздались и замерли шаги — это вошел старый лакей. Последние слова Нокса дошли до него: он стоял, странно усмехаясь, будто услышал полную несуразицу, но прощал ее, как прощают маленьким детям простое незнание…
Вики не стала спорить. «Ревнует», отметила она про себя и решила игнорировать эти слова.
— А что это? — спросила она, останавливаясь перед очередным экспонатом.
В отличие от Нокса, девушка чувствовала, насколько не случаен был этот подбор: все вместе фигуры производили сильное впечатление. Выходит, этот домашний музей создавался продуманно.
— Похоже, — несколько более примирительным тоном отозвался Нокс, это король соломенных людей…
В само деле, голова и волосы «чучела» были сделаны из толстой соломы.
— А это откуда? — снова задала вопрос Вики, обращаясь на этот раз уже к лакею.
Старик слегка покривил губами.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил он.
— Он из Вьетнама, — прозвучал неожиданно новый голос.
Вики вздрогнула и оглянулась.
Перед ней стоял незнакомый человек. Пожалуй, его смело можно было назвать красивым, особенно понравился Вики его взгляд: серьезный, проницательный, с потаенной отметиной о какой-то давно забытой боли. Таких глаз не бывает у пустых и никчемных людей — уж это девушка могла утверждать наверняка.
— А вы откуда знаете? — придирчиво спросил Нокс, изучая незнакомца.
Журналисту очень не понравилось, как Вики посмотрела на незнакомца.
— Потому что я купил его во Вьетнаме, — приветливо и немножко снисходительно улыбнулся незнакомец.
— О? — оживилась Вики. — Кто вы?
— Простите, забыл представиться, — кивнул молодой человек, — Брюс Вейн.
Произнесенное имя вызвало у обоих гостей легкий шок.
Нокс смутился, почувствовав угрызения совести за сказанные перед этим слова. Если Вейн их слышал, ситуация представлялась некрасивой. Почему смутилась Вики, она сама не смогла бы объяснить. Скорее всего на нее произвела впечатление личность этого человека.
