Специалисты даже не подозревали, что у двух выпущенных случайным образом в акваторию Тихого океана бактерий гораздо больше шансов встретиться. Если пересчитать все каменные осколки в Солнечной системе, то наибольшее их количество действительно кружится между орбитами Марса и Юпитера. Пометьте точками их положение в пространстве – получится размытое кольцо, масса которого в пропорциональном отношении больше, чем любая планета. Правда, если попытаться отобразить какую-нибудь точку в соответствующем масштабе на бумаге, то никакой струйный плоттер не сможет начертить подобное микроскопическое пятнышко.
Если приблизиться к Поясу на космолете и пялиться до одурения в иллюминатор в надежде увидеть непрерывный поток бесформенных каменных глыб, то ничего не получится. До тех пор пока не отправитесь подобно монахам нео-Дзэн на осторожную, хорошо продуманную и хорошо оснащенную охоту за небесными камнями.
В сущности, облако Оорта не является облаком, а представляет собой полую сферу, ближняя поверхность которой располагается в тысяче астрономических единиц от Солнца – в двадцать пять раз дальше, чем пролегает орбита Плутона, а дальняя – в тридцать раз дальше. Возможно, даже в сто раз – что составляет примерно одну треть расстояния до ближайшей звезды. В пределах этой сферы сосредоточено громадное число кусков замерзшего льда и снега, состоящих из водорода, метана, аммиака и воды, перемешанных с частицами пыли, мелкими камнями и осколками более твердых пород. Эти грязные «снежки» представляют собой так называемые «кометы в состоянии ожидания» и сосчитать их так же невозможно, как песчинки во всех пустынях Земли.
Несмотря на несметное их количество, пространство самого облака выглядит даже более пустым, нежели пояс астероидов. Как бы склеенная из множества кусков, внешняя поверхность облака Оорта существует исключительно в воображении астрономов, равно как и то, что никогда не было протокометного ядра и вихря из межзвездных снежинок, а всегда была, есть и будет лишь пустота, помноженная на пустоту, плотность которой всего-навсего чуть-чуть превышает плотность абсолютного вакуума.
Большинство льдинок испытывает сильнейшее воздействие ближайшей звезды – Солнца. Кроме того, их тянут к себе гравитационные поля Нептуна и Урана, а приблизившись к Солнечной системе, они попадают в сферу действия куда более массивных Сатурна и Юпитера. На притяжение же остальных планет льдинки реагируют точно так же, как человеческое ухо на шепот, произнесенный на противоположной стороне земного шара.
Изредка произвольные законы динамики хаоса сближают траектории пары протокомет до критического предела. Сталкиваются они редко, но на мгновение могут оказаться в притягательном объятии общего гравитационного поля. Как любовники, кружащиеся в танце, они качаются на волнах космической гармонии, затем расстаются; их слияние так и не завершилось, остается лишь память о том, что могло бы из этого выйти…
Псевдооблако Оорта дрожит. Незначительные колебания плотности пульсируют в туманном веществе.
Иногда звездные любовники сближаются настолько, что гравитационные возмущения радикально преобразуют направление их движения. Еще реже может возникнуть серия краткосрочных столкновений, каждое из которых усиливает предыдущее. А порой в результате подобного свидания одна из протокомет уходит по направлению к Солнцу, и ее круговая орбита трансформируется в вытянутый эллипс, чтобы через какое-то время вечный холод псевдооблака Оорта сменился для космической странницы на огненную геенну фотосферы.
Только в этом случае она становится настоящей кометой, а не «кометой в состоянии ожидания». Она будет стремиться к своей цели все быстрее и быстрее, разрезать планетные орбиты подобно лисице, стремительно пересекающей опустевшее на миг скоростное шоссе… Она ощутит, как с каждым мгновением Солнце становится все больше, ярче, жарче… Уже при приближении к орбите Марса более легкие газы начинают таять, а затем кипеть. На подлете к земной орбите лед расплавится, а чуть позже получившаяся из него вода превратится в настоящий кипящий поток. Так как ледяное сердце кометы к тому времени будет достаточно разогрето светилом, испаряемые с ее поверхности молекулы образуют пылевой хвост; тот растянется на многие миллионы километров и образует скошенную дугу. Не редкость и появление дополнительного хвоста из ионизированных частиц, виновником которого, конечно же, является солнечный ветер.
Возбуждение достигает высшей точки, когда комета, приближаясь к адскому вихрю солнечной фотосферы, ощутит неумолимую силу тяготения родительской звезды, подобно мотоциклисту в головокружительном аттракционе «гонки по вертикали». Закруглив конец своего эллиптического пути с поистине бешеной скоростью, комета снова начнет долгое погружение в мерзлую пустоту, где составляющие ее компоненты вновь начнут замерзать…
И уже особо не торопясь, комета будет продолжать утомительное путешествие по направлению к псевдооблаку Оорта – первое из многих циклов бесконечного сна и фиолетового пробуждения, – до тех пор, пока все ее вещество не превратится снова в снег и пыль. Остатки небесной странницы могут сиять в земной атмосфере метеорными потоками как бриллиантовые ожерелья. Некоторые фрагменты бывшего кометного облачения будут захвачены поясом астероидов, большинство же просто присоединится к куче орбитального мусора, который кружит по Солнечной системе.
Пруденс завтракала, Мозес кормил тушканчика, а Черити Одинго просматривала сообщения сети Экстранет. Внезапно ее внимание привлек броский заголовок: «БОЛИВИЙСКИЙ БУЛОЧНИК ОБНАРУЖИЛ МЕШКИ С ПОДАРКАМИ ОТ РЕМЕШКОВ».
– Пру, ты когда-нибудь встречалась с Ремешками? Пруденс прожевала хлебец из смеси злаковых.
– Сталкивалась пару раз.
К чему Маленькой Сестре знать о ее встречах с Ремешками?..
– Зачем они дарят некоторым людям целые состояния? Старшая сестра нахмурилась.
– Это длинная история, Трещотка. Ремешки – закрытый для посторонних клан, они редко вступают в контакт с обычными людьми, но уж если такое случилось, тогда их щедрость выходит за грань понимания. Таким образом я получила «Тиглас-Пильсер» – хотя оформлено все это как благодарность за оказанную помощь.
Ответ не удовлетворил Черити.
– Мне всегда хотелось узнать, как ты умудрилась стать владелицей корабля. Интересно, чем ты помогла монахам?
Пруденс заколебалась с ответом.
– Будешь смеяться, но я перевела для Ремешков одну древнюю табличку… Конечно, они любят медитировать, но еще больше любят деньги и, самое главное, умеют их делать и посему в состоянии преподносить щедрые дары. А почему тебя это заинтересовало?
