Отступившие пониже люди настороженно ждали, пока хосса сдохнет.
Колян первым нарушил гнетущую тишину, прерываемую только стуком и скрежетом бьющих и скребущих в агонии по стенам лестничного пролёта лапок:
– А они… охотятся стаями?
– Они – не охотятся. Они – заготавливают. Они – Заготовители. Собиратели. Еды. Материалов. Ну, как пчёлы. Только хосса – это не пчела. Она – каждая! – сама по себе…
– А почему же… на вас, ну, тогда, напала толпа?
– А-а, это – другое дело. На нас напала охрана при Гнезде. Этим… Стражам, Главная самка как бы отдаёт сигналы-приказы. Запахами. О том, что делать… Правда, у ос – не так, как у пчёл. У них главная самка ни по размеру, ни по виду от обычных ос не отличается. Потому что осы – они… Каждая – сама за себя. Только когда строит коллективное гнездо – образуют, ну, типа, общежитие. С комендантом Здания. Который как бы временно командует. И его все слушаются.
Это мне тот недоеденный рассказал… Правда, уже потом, когда ребят… – сержант замолчал и сплюнул под ноги.
– А что же эти – собиральщики-заготовители? Ходят поодиночке?
– Вроде, да.
– А они… Не выследят нас потом по… Запаху? Не пойдут по нашим следам?
– Нет. Так делают только муравьи. Эти – не следопыты. Они, по идее, летуны и охотники. Да и капралактаном я всё ещё… Попахиваю. Ладно, вроде, сдохла… Идёмте.
Они медленно и осторожно прошли мимо застывшей на спине хоссы.
Рваные, сочащиеся кровью дыры неправильной формы в головогруди сказали о том, что именно они убили тварь. Впрочем, дырок в головогруди хватало и от ГШ – теперь, зная об «уязвимых местах», все они целились именно туда…
Сейчас, когда отливающие словно воронёной полированной сталью жвала-челюсти оказались обращены кверху, Колян и Толик гораздо отчётливей представляли себе, какая ужасная участь постигла тех, кого…
«Страховочный коридор» оказался длинным и тёмным бетонным тоннелем.
Фонарь Коляна всё ещё светил ровно. Но ничего особенного в коридоре почти ста метров в длину им не попалось. Зато стало понятно, почему не выдвинулась страхующая плита. Какой-то умник из обслуживающего персонала заделал деревянными балками и цементом глубокий жёлоб, по которому должны были катиться её ролики!
– Вау! – Колян невесело хохотнул, – Не иначе, как тут готовились к приезду «высокого начальства!». Вон: уж расстарались, чтобы оно не спотыкалось!..
Владислав сердито буркнул:
– Похоже, ты прав на все сто!
Толик покачал головой:
– А я-то думал, что идиоты попадаются только в нашей, местной, Администрации!..
Лестничный проём ведущий к нижним уровням оказался там, где ему и положено было оказаться. Значит, правильно они прочли уже не так пугающий запутанностью и сложностью План-схему.
Вниз прошли без осложнений – хосс почему-то не попадалось.
– Не дрейфьте, пацаны. Теперь если уж встретимся – то с толпой, охраняющей Гнездо. Тут придётся… бежать. Потому что бронебойные пули их не берут. Ну, издали.
Это заявление сподвигло Толика перезарядить теперь оба ствола картечью.
Гнездо подавляло.
Масштаб не позволял даже охватить его одним взглядом – пришлось отойти от стекла подальше, чтоб рассмотреть все детали чудовищного осинника…
Несколько ярусов-этажей, высотой каждый в человеческий рост, между ними – как бы пустое пространство – перетяжки, вероятно, для лучшего доступа кормилиц, и вентиляции. Каждый ярус-слой по площади – с половину футбольного поля… И на краях каждого слоя деловито суетились хоссы-строители, выдавливая из челюстей беловатую массу: наращивали количество ячеек…
Да, на пространство для Гнезда чёртовы архитекторы «Кухни» не поскупились – и сейчас почти весь Бункер оказался заполнен! Хорошо хоть, потолок, к которой оно крепилось – из трёхметрового бетона! Сколько могла весить эта громадина, представить было просто невозможно!..
Даже сквозь двухдюймовое бронированное стекло словно чувствовался омерзительный удушливый смрад и хрустящий шелест лапок сотен деловито снующих, словно лакированных, глянцево отсвечивающих тел хосс, кормящих молодняк: тысячи белых сегментированных, жадно поглощавших пищу, розовато-жёлтых бочонков-личинок.
Наружу у большинства их торчала только чёрная голова с челюстями… Но уж челюсти смотрелись серьёзно. Невольно хотелось убраться от таких подальше!
– И – что? – Толик передёрнул плечами, – Мы не будем… Пробовать его… Того?..
– Мы уже попробовали. – тон сержанта однозначно показывал, что он снова еле сдерживает эмоции, а сжатые так, что побелели костяшки, кулаки, готовы были, казалось, разнести к чертям собачим отделяющее их от Гнезда бронебойное стекло, – Даже не донесли огнемёты. И осколочно-фугасные мины… Только я так теперь понимаю – это было бы всё равно, что с водяным пистолетом лезть на танк.
– Смысла не вижу суетиться в этом направлении. – буркнул наиболее трезво смотрящий, оказывается, на проблему, Колян, – Тебя, Толян, что, пример Рипли ничему не научил?
Толик вздрогнул:
– Какого ещё Рипли? Мы тут не встречали никакого Рипли!
– Да нет, – Колян глянул исподлобья, – Рипли – ну, та, «крутая баба» из «Чужих-2».
Попользуюсь, так сказать, методом сестрёнки, приведу пример из ужастика. Для думающего человека полезны и они.
Ну, помнишь, Главная Героиня там стала «круто разбираться» с Маткой чужих? Уже найдя девчонку. И это – несмотря на то, что знала: через восемнадцать минут всё там, на Станции, взорвётся и испарится к такой-то матери… Казалось бы, нормальная логика говорит: хватай девчонку, и беги! Не ищи на …опу ещё приключений! Не нужно этих зрелищных, но глупых, показушных «красивых» жестов!
Так нет – ей приспичило самолично пострелять в яйцеклад, и превратить в сухарики драгоценные яйца. Чтобы, наверное, унизить и позлить эту самую Матку.
И что получилось?
Та уж точно разозлилась – и даже разорвала пополам хорошего андроида, а самой дуре-героине и девчонке-Головастику создала массу проблем – уже на Корабле… Что, скажешь, не так всё было?..
Толик сердито фыркнул:
– Ладно, «пример» доступен моему пониманию. Газ – так газ…
Сержант остался у стекла, перебирая руками по портупее – не то что-то пытался отряхнуть, не то это у него было – нервное… Затем, заметив взгляд Толика, засунул руки в карманы.
Колян прошёл к столам, и попытался разобраться в документах, оставшихся на некоторых. Большинство было вставлены в тонкий пластик – очевидно, поэтому и сохранились.
Сам большой просмотровый зал Центральной Диспетчерской, где они сейчас находились, в принципе, тоже сохранился неплохо: только кровавые потёки на полу и чёрные точечки от пуль на стенах говорили о том аде, что царил здесь всего пару часов назад… Толик, всё ещё не в силах себя заставить оторвать взгляд от завораживающей картины за стеклом, спросил:
