Это король Христиан IV построил на берегу озера датский Версаль. Он любил видеть дворец и небо над ним у своих ног.
Но за последнее время совсем иным стало отражение в озере. Странный, нестихающий ветер покрыл гладь морщинистой рябью, и затрепетал, заколебался висящий в воздухе замок.
Жалобно выл ветер, словно навеки прощаясь с землей. Он цеплялся за ветви, в отчаянии кидался в воду, заставлял в страхе дрожать колеблющиеся башни, печально вздымал с дорожек песок и, как пеплом, посыпал им головы понурых людей, шедших в замок Фредериксбург.
Невесело шли в резиденцию короля министры Датского королевства. Кратка, но тяжела была повестка дня чрезвычайного заседания:
1. О нарушении Данией союзной солидарности.
2. Меры Дании по спасению мира.
Прошли министры; начались нерадостные прения во дворце, а ветер все выл на одной протяжной, несмолкающей ноте и уносил воздух в неведомую даль.
Почти одновременно с министрами ко дворцу подъехал автомобиль. В нем сидел Матросов.
В этот момент в старинном зале дворца печальный и интеллигентный старичок сообщил, что в органе западной военной солидарности поставлен вопрос о предательском нарушении Данией обязательств в части традиционных поставок Англии мяса и молочных продуктов.
- Дело в том, - продолжал премьер-министр, - что господин Петерсен, в руках которого сосредоточен почти весь экспорт страны, неожиданно продал все датские запасы господину Вельту.
- Вельту? - воскликнули многие министры.
Толстый и красный Петерсен, владелец датского синдиката мясных и молочных продуктов, присутствовал на заседании. Он хитро улыбнулся и сказал:
- Напрасно англичане обижаются, господин министр: с господином Вельтом я имею дело не один десяток лет. Я всегда продавал ему молоко и мясо.
- Однако ваш синдикат запродал сейчас Вельту все, что может дать Дания до конца... - Старичок министр замялся и совсем тихо добавил: - До конца мира... - Он вытащил платок и тщательно высморкался.
- Совершенно верно! - весело ответил Петерсен.
- А как же Англия? - робко спросили из-за стола.
- Я не знаю как!
- Что же будут есть англичане? Что им ответить?
- По-моему, надо им ответить: товар продан, лавка закрыта. Они не заплатили бы мне таких денег, как Вельт! Конечно, Англия - датский союзник. Но Вельт - владелец мира будущего, в который каждый человек мечтает попасть. И опять же, священное право собственности превыше всего.
Министры не решились принудить Петерсена расторгнуть сделку с владельцем Концерна спасения, а потому решили все вместе выйти в отставку. Но прежде предстояло обсудить меры по спасению мира. На заседание пригласили Матросова.
Он поклонился важному собранию, мельком оглядел лепной потолок, золотые карнизы, темные картины в тяжелых рамах и сразу начал:
- Моя страна совместно с другими странами, всегда тревожившимися за судьбу человечества, принимает общие меры к ликвидации возникшей на острове Аренида катастрофы, но для осуществления намеченного плана нужен редчайший элемент радий-дельта, все запасы которого находятся на территории Дании...
Министры оживились. Конечно, они не знали ни о существовании радия-дельта, ни о том, где он находится, но все они были готовы помочь смелому начинанию. Кроме того, они гордились тем, что Дания оказалась страной, в которой сосредоточены все запасы такого важного элемента. Однако едва произнес Матросов имя Вельта, как наступило неловкое молчание.
- Просьба моя сводится к тому, - закончил Матросов, - чтобы силой власти датского правительства реквизировать радий-дельта и передать его для спасательных мер.
- Реквизировать? Нет, почтенный господин Матросов просто не понимает, что это невозможно! Отнять у Вельта то, что принадлежит ему, нарушить священные законы, на которых зиждется цивилизация, просто невозможно для культурной страны. Кроме того, подобный акт восстановил бы Вельта, главу Концерна спасения, против датского населения, чего правительство Дании ни в коем случае не может допустить! - Старичок премьер волновался, путал слова, но все время старался быть изысканно вежливым.
- Это невозможно, - согласились министры.
- Мы не можем, господин Матросов, попирать ногами частную собственность, закончил премьер-министр.
- Я не прошу об этом, - спокойно сказал Матросов. - Наоборот, я прошу защитить частную собственность. Я выступаю здесь как частное лицо, как собственник Ютландского замка, где незаконно обосновался Вельт.
Министры единодушно выразили готовность помочь: в душе они всегда были за мир, если он не нарушает устоев цивилизации. Но как пойти против Вельта?
Однако, кроме адвокатов и писателей, профессоров и чиновников, заседавших в романтическом зале старинного замка, в городе Копенгагене, знававшем и гнет оккупации, и международные конгрессы борьбы за мир, было много и других людей, болевших за судьбы мира, воспитанных современной Данией - страной судостроения и пищевой промышленности, высокомеханизированного сельского хозяйства и несчетных типографий. Эти люди заводов и полей, студенты и женщины, матери детей пришли к замку с флагами, трепещущими на ветру, с транспарантами, с которых кричали слова: "Борьба!", "Забота!", "Воздух!". Все больше становилась толпа, все громче раздавались голоса.
Древний датский Версаль гудел, как готовый взорваться паровой котел.
Премьер-министр, прервав заседание, вышел на балкон. Рев толпы обрушился на него. Она бушевала внизу. К нему тянулись тысячи поднятых кулаков.
Премьер, улыбаясь, раскланивался.
Вернулся он к министрам со словами, что его партия в решительную минуту всегда находила общий язык с народом. Коллеги по кабинету смотрели вопросительно.
Матросов, заложив руки за спину, спокойно разглядывал лепные украшения.
Премьер-министр солидно сел и задумался. Он понимал, что ему сейчас предстоит "найти общий язык" с пришедшим к стенам замка народом, и в то же время он был в большом затруднении.
Чудовищное стечение обстоятельств! Священный закон частной собственности, основа величественной пирамиды цивилизации, вдруг оказался противопоставленным ее вершине, самому Вельту - владельцу ключей от мира будущего... Поистине близок конец мира, если на глазах у поборников цивилизации она опрокидывается.
И почтенный, всегда гуманный министр, сторонник прогресса и нерешительных мер, даже обрадовался, когда в раззолоченный зал, знавший камзолы и парики, звезды и брильянты, шпаги, плюмажи, ботфорты, смокинги, фраки и лакированные туфли, явилась группа людей в сапогах, с решительными лицами. Люди эти назвали себя Комитетом содействия, который был избран стоящими внизу людьми.
