- Вы имеете в виду этого старика в подземке?
- Да, именно его.
- Нет! - воскликнул я. - Нет, конечно! С какой стати мне было его убивать? Я его и в глаза прежде не видел.
- Никогда?
- Никогда. Мне показалось, что он болен - он выглядел совершенно больным. Он попросил меня помочь ему. Прижался ко мне. А потом, должно быть, увидел нечто, что его испугало, и, неловко отпрянув, угодил прямо под поезд.
- Он увидел Энджи, - ухмыльнулся толстяк.
- Что?
- Я прекрасно знаю, что вы его не убивали, мистер Кэмбер. Я же сказал вам, что задам вам вопрос, ответ на который уже знаю. В любом случае, должно быть, фарш, оставшийся от Шлакмана, являл собой малоприятное зрелище.
- Я не стал смотреть.
- Разумеется, - улыбнулся Монтес. - Иного я от вас и не ожидал. Ведь тогда вам было бы трудно доказать, что не вы столкнули его. Кстати, вы не задавались вопросом, насколько вы виновны в его смерти? Как-никак, ключ-то он отдал вам.
Я покачал головой.
- Нет. Он упал сам.
- Разумеется. И я не вижу ничего странного в том, что он обратился за помощью к незнакомцу. Интересно, мистер Кэмбер, какое впечатление произвел на вас Шлакман?
- Я же вам сказал - усталый и больной старичок. Безобидный, измученный и напуганный.
Толстяк внезапно разразился смехом. Он хохотал с таким восторгом, что его могучие телеса тряслись, как желе. Да и весь он напомнил мне огромную, расплывшуюся медузу.
- Простите, Бога ради, что меня так разобрало, - забормотал он сквозь приступ душившего его смеха. - Просто мне никогда не доводилось слышать, чтобы Шлакману дали столь удивительную характеристику. Безобидный. Кем, по-вашему, был сей несчастный старичок?
- Понятия не имею, - обиженно процедил я, задетый пренебрежительным смехом Монтеса даже сквозь затуманенное сознание. - Я же говорил вам, что никогда его прежде не видел.
- Охотно верю. Большего доказательства, чем ваши удивительные слова, не сыскать. Безобидный. Это - выдумка века. Я человек терпеливый, мистер Кэмбер. И - незлобивый. Я против того, чтобы на людей вешали ярлыки. Окажись сам дьявол гурманом. я счел бы за честь отужинать вместе с ним. Но вот Шлакман... Видите ли, Шлакман служил полковником СС у Гитлера. Потом был комендантом концентрационного лагеря. За один только месяц он умертвил в газовых печах триста двенадцать тысяч стариков, женщин и детей, за что получил почетную награду Третьего рейха. Истый тевтонский рыцарь. Человек с фантастическими организаторскими способностями. Я далеко не моралист, но мне становится страшно от одной мысли о его подвигах. Но, вернемся к нашим баранам, мистер Кэмбер. Будучи гражданином, взращенным в американском обществе, вы, вероятно, должны были сразу после случившегося обратиться в полицию. По очевидным для нас обоих причинам, вы так не поступили. Вместо этого вы - что, на мой взгляд, весьма похвально и благоразумно, - позволили Ленни привезти вас сюда.
- У меня не было повода для обращения в полицию, - пробормотал я. Мне не нужен был этот ключ. Он достался мне по ошибке.
- Что ж, вполне логично. Значит, вручив ключ мне, вы избавляете себя от всех страхов и обязательств.
- Да, но мне кое-что известно, - пробормотал я, выдавливая пьяную улыбку. - Я ведь знаю, что это вовсе не простой ключ.
- Разумеется, - согласился Монтес.
- Вы поступили не очень любезно, назвав меня простаком. Могу я попросить ещё немного этого... Как вы его назвали?
- "Штреги"?
- Да. Замечательная вещь. Очень высокий класс.
Монтес наполнил мой бокал.
- Вспомните мои слова, мистер Кэмбер - это ведь не я назвал вас простаком. Это мнение других людей. Я им возражал в самой резкой форме.
- Каких ещё людей?
- Моих коллег - скажем так.
- Что ж, они заблуждаются, - высокомерно сказал я, несколько раз кивая для пущей убедительности. - Совершенно заблуждаются. Я не отношу себя к гениям - я такой же, как все. Но я вовсе не простофиля. Я прекрасно понимаю, что ключ представляет большую ценность. Он ведь от какого-то сейфа, да?
- Да.
- Вот видите. Но мне известно и другое - обычно таких ключей бывает два. А где второй? Почему именно этот так важен для вас?
- Я вам отвечу, мистер Кэмбер - обстоятельно и откровенно. Вы задали умный вопрос и заслуживаете, чтобы вам ответили со всей прямотой и искренностью. Однако позвольте предварить мой ответ следующим заявлением: оба ключа принадлежали мне. Вы вполне справедливо заметили, что ключей должно быть два. Так вот, оба они находились у Шлакмана, который обязался сохранить их для меня. Однако Шлакман, помимо всего прочего, оказался вором.
Я покачал головой.
- Не похож он был на вора.
- Если позволите, я напомню, что и похожим на убийцу он вам также не показался. Внешность обманчива, мистер Кэмбер - это непреложная истина. Что вы можете сказать, глядя на меня - жизнерадостного и веселого толстяка? Что я терпеливый, гостеприимный, понимающий. Да? Остроумный, образованный, не лишенный обаяния. Все это верно, но не дает даже приблизительного представления о моей внутренней сущности. Да, не скрою, для нас со Шлакманом содержимое сейфа представляло весьма существенный интерес. Однако он решил обмануть меня и попытался умыкнуть ключи. В последний миг, осознав, что его ждет неминуемое фиаско, он передал один из ключей вам. Второй, вне всякого сомнения, остался при нем. Логика подсказывает, что он уже давно находится в руках полиции.
- Значит, они разыщут и вскроют этот сейф? - предположил я, хитро прищурившись.
- Да. Но не так скоро, мистер Кэмбер. Если бы ключ не был помечен, они бы никогда не нашли сейф. Увы, в верхней части этого ключа, как вы несомненно заметили, выгравирована крохотная буковка "ф". Это отличительный знак Городского национального банка, у которого в одном лишь Нью-Йорке пятьдесят два филиала. Так что быстро они до сейфа не доберутся, хотя, следует воздать им должное, нью-йоркские полицейские весьма изобретательны. Чтобы найти наш сейф, им для начала придется получить судебный ордер. Потом - проверить все сейфы в пятидесяти двух отделениях банка. Сколько в них сейфов - тысяч двадцать пять? Может быть, даже больше. Это займет некоторое время. Какое именно - я точно не знаю. Вот почему мне так нужен этот ключ, мистер Кэмбер. И вот почему я должен получить его не послезавтра и даже не завтра, а сегодня. Сейчас. Немедленно.
- Но у меня при себе нет этого ключа. Я же сказал вам.
- Но вы можете за ним съездить.
Я допил "Штрегу" и ухмыльнулся.
- Что спрятано в сейфе?
Монтес улыбнулся в ответ.
- Ну что вы, мистер Кэмбер. Я не верю, что вас это в самом деле так интересует.
- Очень интересует, - самодовольно произнес я.
- А почему, позвольте узнать? Вам кажется, что вы ещё недостаточно влезли в эту историю? Вам мало неприятностей? Вам ведь намекнули содержимое сейфа в некотором смысле противоречит вашему законодательству. Контрабанда - древнейшая профессия, мистер Кэмбер, но не забывайте, что она противозаконна. Может быть, в сейфе спрятаны брильянты. Или - изумруды, почтовые марки, радий или какое-нибудь бесценное творение живописи. Все что угодно, мистер Кэмбер. Но вот выиграете ли вы что-нибудь, узнав об этом? Сомневаюсь. Контрабанда - слово, по-своему, неприятное. Но убийство - ещё страшнее.
