Глава восьмая
УРОК ЖУРНАЛИСТИКИ
Заседание конференции закончилось, но Генри Смит не отпускал русского инженера, который, оказывается, сам писал в газеты.
- Слушайте, парень! - фамильярно хлопнул он его по плечу. - Если мы коллеги, то я заинтересован в вашей дружбе. - Мелхов и бровью не повел, предоставляя американцу раскрыться. - Но и вы должны быть заинтересованы в ней. Поэтому я дам вам сегодня урок журналистской техники. О'кэй?
Смит был так настойчив, что Мелхов уступил.
Оказалось, что "урок" состоится в одном из шикарных ресторанов, куда Мелхов один не решился бы заглянуть. А Смит был там своим человеком.
Величественный метрдотель, умевший показать, что соткан из одних улыбок, подобострастно проводил их через огромный зал с запахом первоклассных кушаний, ароматом дорогих сигар, тонких духов и приглушенным шепотом. Бесшумные лакеи в белых куртках с черными галстуками-бабочкой проносили подносы, ведра с замороженным шампанским, отодвигали стулья, разливали вино по бокалам и с артистическим изяществом раскладывали заказанные яства по тарелкам.
Столик для мистера Смита оказался в уютной нише, отделенной от зала стеклянной перегородкой с изображением богини, выходящей из пены.
Смит что-то шепнул метрдотелю, и тот понимающе кивнул.
Через несколько минут он так же проводил в нишу за стеклянной перегородкой напротив двух важных особ, в которых Юрий Сергеевич узнал выступавших сегодня на конференции ученых.
Метрдотель с видом полководца перед боем сам принимал заказ, а Мелхов и Смит каким-то чудом слышали каждое его слово. Впрочем, чудес здесь не было, если не считать извлеченный американцем из портфеля аппарат, установленный на столике. Очевидно, он улавливал колебания стеклянной перегородки в нише напротив, усиливал их и превращал в звуки.
- Бифштекс синьору? О сэр! - слышался голос метрдотеля. - У нас, как в Англии, процветает культ бифштексов, поверьте мне, джентльмены! Итальянская кухня - это для мелких туристов. Прикажете с кровью? Ничего не придает мясу такой естественности, как вкус крови. И соответственное вино. Вы разрешите по моему выбору?
- Ну, если мистеру Смайльсу бифштекс, то мне ростбиф, - вступил другой голос. - Только не засушите. И пожалуйста, не из мороженого мяса. А то у нас пока замороженное мясо доставят с чикагских боен в Нью-Йорк, оно теряет весь смак, некую свою неповторимую прелесть.
- О, как верно говорит синьор профессор! - восхитился метрдотель. - Я боюсь проронить хоть одно ваше слово!
- Вам в Риме такого не понять. Не так ли, Смайльс?
- Мне не хотелось бы, мистер Мирер, усомниться в этом, тем более что в Лондоне с мороженым мясом имеют мало дела.
- Вот видите! Кстати, Смайльс, ваша речь на конференции мне показалась впечатляющей. Цунами из человеческих тел! Здорово сказано!
- Мне очень приятно узнать это из столь авторитетных уст. Хотелось бы верить, что некоторые высказанные мной мысли пойдут на пользу человечеству.
- Чепуха, проф! Никто нас не послушает, не перестанет размножаться. Впрочем, как и вы сами. На нашу людскую братию узду не наденешь, как на католических священников.
- Я согрешил бы перед богом, если бы сказал, что не боюсь этого.
- Вот видите! А ростбиф здесь недурен. Должно быть, бойни у них рядом, под Римом. Мясо парное.
- Едва ли я ошибусь, если соглашусь с вами, поскольку вкус крови у бифштекса таков, словно пьешь ее у только что зарезанного теленка.
- Не пробовал, но доверяю вам. И всех этих доступных каждому свободному человеку удовольствий задумал лишить нас своим планом спасения человечества ученый-коммунист из России! Ха! Я не новичок. Знаю, что такое искусственная пища. У нас в Штатах ее делают из сои. Но... Из нефти! Всем! Простите! Тьфу!..
- Я тоже знаком с достижениями в этой области. Но мне кажется, что они нуждаются в основательной научной проверке.
- Проверка никогда в науке не мешает. Но стоит вдуматься в эту "белковую утопию", которая нам преподнесена. Что, если в самом деле маленькие лабораторные достижения распространить на весь мир? Это же "белковая бомба"!
- "Белковая бомба"? - изумился англичанин.
- Она много опаснее ядерной. Позвольте налить вам, проф? Отменный коньяк. Курите сигары. Гаванские. От контрабандистов. С этой Кубой никак не наладить иной торговли.
- Опаснее ядерной? Я следил за исканиями химиков, читал литературу, но такой поворот мысли для меня полная неожиданность. Вы заинтриговали меня, сэр.
- Интриги, именно интриги! Вы правильно вспомнили это слово. Мы с вами образованные люди и должны видеть дальше собственного носа. Если из лаборатории выпускают джинна и он распространяет свое влияние по всему миру, то... Разве это не дьявольский план подрыва мировой экономики?
- Вы так думаете?
- Я экономист. И прихожу к научному выводу. Я не химик. Я не обязан знать, как они это делают. Но я анализирую социальные явления и знаю, к чему это приведет! Они не остановятся перед тем, чтобы лишить нас рычагов стабилизации и гуманизма.
- Вы имеете в виду экспортируемое США, Канадой и Австралией зерно?
- Еще по одной! У нас с вами общие идеалы. Всякой лошади нужна узда. В наше время в глобальном масштабе такой уздой была пшеница. А он хочет пустить по миру всех фермеров Американского континента, разводя в своих чертовых колбах нефтяные выродки. И ему потребуется, как он сказал, для того чтобы накормить весь мир, всего пятьдесят тысяч тонн нефти! Смехотворная цифра! В морях танкеры больше разливают при перевозках. А теперь найден способ превращать нефть в белки! Это ли не "белковая бомба"?
- Мне не хотелось бы выглядеть ретроградом, но я предвижу возражения медиков. Что порождено нефтью - канцерогенно.
- Здорово сказано, старина! Привить всему человечеству рак, и оно вымрет. О'кэй! Вот вам и решение демографической проблемы! Но мы встанем ему поперек дороги, не так ли, проф?
- Возможно, ему и удастся ввести в заблуждение кое-кого, но мне кажется, не тех, кто тверд в своих убеждениях, кто привержен вековым традициям.
- Мы хорошо пообедали, приятель! Выпьем последнюю рюмку за процветание человечества.
И маститые ученые, грозившие миру гибелью, очевидно, выпили теперь за его процветание.
- Ну, мистер Мелхов, - прошептал Генри Смит, вставая из-за стола и одергивая свой клетчатый костюм. - Нам не просто повезло, когда мы слушали папу римского. Считайте, что сейчас мы, как репортеры, вытащили выигрышный билет. И я покажу вам, как надо получать по нему. Аппарат я оставляю, и вы все услышите, пейте кофе. И было бы неплохо кое-что записать. Потом сочтемся.
И он решительно направился через зал к столику двух профессоров, скрытому за стеклянной перегородкой, напоминающей витраж.
