Ознакомительная версия.
Вольевой не хотелось победы пацифистов. Она желала победы сторонникам мощного превентивного удара, и лучше бы это случилось немедленно. Она всем сердцем мечтала увидеть, как Цербер атакует и разделается с «Плацдармом». Хуже после этого не станет, как не стало хуже после расправы над зондами Силвеста. Вполне возможно, что привычка Цербера наносить контрудары – не та опасность вселенских масштабов, которую так хотела предотвратить Мадемуазель. Ведь до сих пор никто не проник вглубь планеты, не разобрался, что там к чему. Так что есть возможность признать свое поражение и отправиться по домам.
– Это пушки из тайного склада, – кивнул на дисплей Садзаки. – Илиа, ты собираешься управлять ими отсюда?
– А почему бы и нет?
– Я бы предпочел, чтобы этим занималась Хоури, находясь в ЦАПе. Все-таки это ее прямая обязанность. – Он повернулся к Хегази и шепнул достаточно громко, чтобы услышали все: – Я уже перестал понимать, зачем вообще мы взяли на борт эту женщину… и почему я позволил Вольевой остановить траление.
– Какая-то польза от нее вроде есть, – осторожно ответил химерик.
– Хоури находится в ЦАПе, – солгала Вольева. – Страхует меня. Но без необходимости я к ней не обращусь. Вы удовлетворены, Юдзи-сан? Это мои пушки, и вы не вправе отстранить меня от управления ими, тем более что вся операция находится под моим руководством.
Поступившие на браслет, а частично и на дисплей рубки сведения гласили, что через тридцать минут орудия появятся в расчетных точках, примерно в четверти миллиона километров от корабля. Когда они прибудут туда, у Вольевой не останется оправданий для дальнейшего откладывания атаки.
– Ладно, – ответил Садзаки. – Мне просто показалось, что ты утратила интерес к нашей операции. Но сейчас я снова слышу нашу старую верную Вольеву.
– Что внушает надежду, – буркнул Силвест.
Цербер-Гадес, Дельта Павлина, гелиопауза, год 2566-й
На сферическом дисплее черные иконки орудий из тайного склада неслись к своим позициям, их чудовищная сила ждала, когда же ее спустят с цепи. По-прежнему «Цербер» не отвечал никак. Он просто висел в космосе, серый, изъязвленный, как склоненная в молитве голова прокаженного.
Когда наконец наступил момент удара, сфера подала тихий звуковой сигнал, и по экрану браслета пробежала цепочка цифр. Показания стремились к нулю, по достижении которого числа снова стали расти.
Первым обрел голос Силвест. Он повернулся к Вольевой, которая уже несколько минут сидела не шевелясь.
– Почему ничего не происходит? Разве так и задумывалось? Твои дурацкие пушки должны были открыть огонь!
Вольева, будто выйдя из транса, подняла взгляд от браслета.
– Они без приказа не стреляют, – ответила Илиа тихо. – А приказа я не отдала.
– Прости, что ты сказала? – переспросил Садзаки.
– Ты прекрасно понял, что я сказала, – ответила она, повышая голос. – И не отдам.
И снова наигранное спокойствие Садзаки казалось страшнее любой вспышки ярости.
– У нас еще есть несколько минут, – сказал он. – Тебе стоит хорошенько подумать, прежде чем ситуация станет необратимой.
– Я считаю, – прервал его Силвест, – что ситуация уже стала такой некоторое время назад.
– Этот вопрос находится в компетенции триумвирата! – воскликнул Хегази, и суставы его стальных пальцев грохнули по подлокотнику. – Илиа, если ты сейчас же отдашь приказ, то мы, возможно…
– Не собираюсь, – ответила Вольева. – Назовите это мятежом или предательством, мне наплевать. Мое участие в этой безумной авантюре закончилось. – Она вдруг со злостью посмотрела на Силвеста: – Ты знаешь причину моего решения, так что нечего корчить изумленную рожу.
– Она права, Дэн. – Это вступила в разговор Паскаль, и все глаза обратились к ней. – Ты ведь знаешь это. Мы не можем пойти на такой риск, несмотря на твое желание.
– Значит, ты тоже поверила болтовне Хоури, – сказал Силвест.
Новость о переходе жены на сторону Вольевой для него не стала неожиданностью, а потому не причинила сильной боли. Он даже восхищался поступком Паскаль, хоть и сознавал, насколько неуместно это чувство.
– Она знает то, чего не знаем мы, – ответила Паскаль.
– Да какого дьявола Хоури лезет в наши дела? – глядя на Садзаки, сердито спросил Хегази. – Это же нижний чин. Разве мы обязаны принимать во внимание ее слова?
– К сожалению, обязаны, – ответила Вольева. – Все, что вы слышали, правда. Продолжение эксперимента было бы самой худшей ошибкой за всю историю человечества.
Садзаки вместе с креслом подъехал к Вольевой.
– Если ты не собираешься атаковать, то хотя бы передай контроль над орудиями мне. – И он протянул руку, словно ожидал, что Илиа беспрекословно отдаст браслет.
– Мне кажется, ты должна это сделать, – присоединился к нему Хегази. – В противном случае у тебя будут большие неприятности.
– В этом я нисколько не сомневаюсь, – ответила Вольева и сорвала с руки браслет. – Садзаки, для тебя он совершенно бесполезен. Склад повинуется только мне и Хоури.
– Давай сюда браслет!
– Ты пожалеешь об этом. Считай, я тебя предупредила.
Вольева протянула браслет Садзаки. Тот жадно схватил его, будто драгоценный золотой амулет, и долго вертел в пальцах, как бы играя, прежде чем застегнуть на своем запястье. Он смотрел, как загорается крошечный дисплей, как бегут по нему цифры и диаграммы – точно так же, как минуту назад бежали для Вольевой.
– Говорит… триумвир… Садзаки. – Он облизывал губы, прежде чем произнести очередное слово. – Корабль, мне неизвестен протокол передачи контроля, а потому я прошу твоего содействия. Я хочу, чтобы шесть перемещенных за борт орудий из тайного склада выполнили…
Садзаки смолк на середине фразы. Он глядел на запястье сначала с удивлением, а мгновение спустя чуть ли не с ужасом.
– Подлая старая сука! – заорал потрясенный Хегази. – Я знал, что у тебя лежит туз в рукаве, но уж никак не думал, что буду прав в буквальном смысле этих слов!
– А я вообще все понимаю буквально, – отозвалась Вольева.
Лицо Садзаки выражало нестерпимую боль, браслет с огромной силой давил на его запястье. Кулак разжался, кисть мгновенно приобрела сизый цвет. Свободной рукой он пытался сорвать браслет, но все было напрасно, и Вольева это знала наперед. Замок браслета, видимо, заперся наглухо, и теперь Садзаки предстоял долгий и мучительный процесс ампутации кисти, по мере того как будут стягиваться запрограммированные полимерные цепи.
Браслет сразу понял, что его поместили на руку человека с ДНК, не совпадающей с той, которая записана в его памяти. Однако сжиматься он начал лишь в тот момент, когда Садзаки отдал приказ. Эту отсрочку Вольева была склонна рассматривать как проявление широты своей души.
– Скажи ему, пусть прекратит, – выдавил Садзаки. – Пусть отпустит… Гребаная ты сука… Ради бога…
Вольева уже подсчитала, что через две-три минуты браслет перережет кисть. Две-три минуты – и в рубке раздастся громкий треск кости. Если только его не заглушат вой и стоны Садзаки.
– Все твои беды – из-за дурных манер, – объяснила она. – Разве так просят? Бывают ситуации, когда лучше не жалеть вежливости.
– Прекрати! – воскликнула Паскаль. – Прошу тебя… Что бы ни произошло дальше… это не так важно, как то, что происходит сейчас.
Вольева пожала плечами и обратилась к Хегази:
– Триумвир, ты не хуже меня можешь удалить браслет, а то тут скоро станет очень грязно. Уверена, у тебя найдется средство.
Хегази поднес к глазам свою металлическую кисть, будто хотел удостовериться, что она не сделана из плоти и крови.
– Скорее! – визжал Садзаки. – Сними это с меня!
Хегази поставил свое кресло впритык к креслу другого триумвира и принялся за дело. Похоже, этот процесс доставлял Садзаки даже больше страданий, чем сужение браслета.
Силвест молчал.
Наконец Хегази справился с задачей. К этому времени его металлические руки были по локоть в крови. То, что осталось от браслета, выскользнуло из его пальцев и упало метрах в двадцати.
Садзаки, который все еще жалобно стонал, с отвращением смотрел на повреждения, нанесенные браслетом его руке. Кисть держалась, но кость и мышцы вылезли наружу, а кровь толчками лилась из широкой раны. Пытаясь остановить ее, Садзаки прижал руку к животу. Наконец он перестал стонать и после долгого молчания повернул ничего не выражающее лицо к Вольевой.
– Ты мне заплатишь за это, – пообещал он. – Клянусь, заплатишь.
И как раз в это мгновение вошла Хоури и открыла огонь.
Конечно, у нее на уме был план, хоть и не слишком подробный. И когда Хоури вступила в рубку и увидела целый водопад крови, она не стала тратить время на тщательную проверку и доработку этого плана. Вместо этого Ана решила стрелять в потолок, пока не привлечет к себе всеобщее внимание.
Ознакомительная версия.
