Туайла Трейхерн
Внезапное появление монстров из дверного проема, за которым находился бассейн, на мгновение отвлекло Туайлу, и в этот самый момент монстр, с которым они уже имели дело в помещении ЦООУ, выскочил в коридор у нее за спиной. Такой быстрый, такой сильный, что отбросил ее в сторону одной рукой, сшиб с ног, а пистолет отлетел в сторону.
Она приземлилась на левое бедро, боль пронзила ногу. Спаркл закричала, Айрис закричала. Туайла откатилась в сторону, села, в желтом сумраке увидела, как чудовище вырывает карабин с примкнутым штыком из рук Уинни и отбрасывает. Опустошение. Он называл себя Опустошением. Она рванулась за пистолетом, что-то скользило под ногами, маслянистые кусочки светящихся грибов, попадавшие с потолка, напоминающие кусочки льда. Опустошение схватило Уинни за руки, подняло высоко, будто предлагая в жертву какому-то кровавому богу, и тут же «Пендлтон» наполнился ревом голосов, волна ненависти ударила в Туайлу, когда та подняла пистолет, едва не сшибив ее с ног, в голове вспыхнул желтый свет, и она от неожиданности нажала на спусковой крючок. Осколки бетона, выбитые пулей, полетели ей в лицо…
* * *
Том Трэн
Шестипалой рукой, быстрой, как молния, чудовище схватило Падмини за горло, другой рукой обняло, прижимая к себе. Пистолет оказался между ними, Падмини дважды выстрелила в живот чудовища, но машинного в нем было больше, чем человеческого, и только выстрелы в голову — рвущие логические цепочки — могли его остановить. Опустошение попыталось укусить ее, но Падмини, отдергивая голову и отворачиваясь, избежала сначала одного укуса, потом второго.
Чудовище потащило ее через порог в помещение бассейна. Том шел следом, держа «беретту» обеими руками, надеясь четко увидеть в прорези прицела мерзкую физиономию монстра, боясь выстрелить, потому что мог попасть в Падмини, отчаянно вертящую головой в попытке избежать укуса. Доктор Игнис стоял чуть в стороне от двери, с перекошенным лицом, отчасти от ужаса, отчасти от осознания триумфа. Действуя инстинктивно, Том выстрелил Игнису в правое плечо, и тут же Одно завопило от ярости множеством голосов, донесшихся из стен, потолка, бассейна. Чтобы защитить Игниса, Опустошение отбросило Падмини и прыгнуло на Тома. Пусть и не полностью автоматический, пистолет мог стрелять с той скоростью, с какой стрелок нажимал на спусковой крючок, и морда чудовища уже разлетелась вдребезги, когда оно ткнулось в Тома и сбило с ног.
* * *
Туайла Трейхерн
Уинни, поднятый над головой Опустошения, нежный ягненок, предназначенный в жертву, но потом опущенный вниз, оказавшийся лицом к лицу с серым священником, который прошипел освящение жертвы и обнажил зубы для смертельного укуса. Спаркл уже успела подхватить карабин и вонзила штык в поясницу монстра, но результата это не принесло. Туайла с диким криком — ничего музыкального в нем не слышалось, это был крик ярости, ужаса и всесокрушающей любви — нажала на спусковой крючок, потом второй раз, третий. Серые зубы приблизились к гладкой щечке, а потом голова монстра разлетелась, Опустошение повалилось на пол, выронив Уинни, неукушенного, с расползающимися по лицу серыми наномашинами.
* * *
Бейли Хокс
Потрясенная Падмини вышла в коридор.
Том Трэн последовал за ней, крепко держа Кирби Игниса за левую руку, вдавив дуло пистолета ему в шею.
— Ситуация патовая! — прокричал Бейли.
Понимая, что его могут и не создать, если Игнис умрет, Одно приглушило легионы своих голосов, хотя ярости в них не уменьшилось.
Зажимая рану в правом плече пальцами левой, Кирби Игнис выглядел удивленным, и это не делало ему чести, раз уж он мог удивляться после того, как повидал Одно и мир, у истоков которого стоял его институт. Он не ожидал, что в него выстрелят, поскольку, несмотря на высказанное сожаление и заявление, что такого будущего не должно быть, он так и не признавал себя виновным. Его ужасали такие непредвиденные последствия, но он еще не мог признать свою ответственность за случившееся.
В стенах легионы продолжали протестовать, все одним голосом выражали одинаковую бессловесную ярость, являя собой безликую толпу будущего. Одно, похоже, дискутировало с собой, решая, каким должен быть следующий шаг.
— Бейли, вы совершаете ужасную ошибку, — заговорил Игнис. — Моя работа, наша работа в институте может освободить человека от страданий. Мир станет лучше.
Бейли подумал о том, как часто внешность не соответствует внутреннему содержанию. Люди вокруг Гитлера напоминали доброго дядюшку, розовощекого кузена, дедушку с трубкой и в шлепанцах, с обаятельной улыбкой. Тот же Альберт Шпеер[50] выглядел, как Грегори Пек, актер с идеальной внешностью для хороших ролей. Рузвельт называл Сталина «дядюшкой Джо». Дядюшка Джо и дядюшка Хо Ши Мин. Улыбающийся Пол Пот, по приказам которого убили миллионы камбоджийцев, ничем не отличался от добродушного мужчины, какого легко можно увидеть за прилавком ближайшей химчистки.
Когда голоса в стенах успокоились, Игнис обратился к Падмини Барати:
— С помощью наномашин, корректирующих ДНК эмбриона в чреве матери, ни один ребенок не родится инвалидом.
— Или детей просто не будет.
— Нет, нет. Послушайте меня. Наномашины, циркулирующие в крови, смогут распознавать все вредоносные бактерии и вирусы и избавлять человека от любой болезни в сотни раз быстрее антибиотиков.
Свидетель вошел в коридор с лестницы.
— В этом будущем нет болезней.
— Забудьте об этом будущем, — покачал головой Игнис. — Никто не задумывал его таким.
Предложив остальным присоединиться к Спаркл и Туайле, стоявшим в средней части коридора, Бейли обернулся к Свидетелю, который не составил им компанию, и спросил:
— Какой это год?
— Не такой уж далекий от вашего времени, как вы думаете. Две тысячи сорок девятый.
— Я этого не слышал, — Микки Дайм, улыбаясь, покачал головой. — Я не хочу об этом думать. Это не имеет смысла.
Раздался мелодичный звонок: кабина лифта прибыла в подвал откуда-то из глубины.
* * *
Спаркл Сайкс
Она лихорадочно стирала серую жижу с лица Уинни, боясь, что наномашины растворят его кожу, и внезапно Айрис оказалась рядом, помогая ей, найдя в себе мужество выдержать контакт с другим человеком, нежно обтирая левое ухо Уинни, его шею. Наномашины шевелились под пальцами Спаркл, как тысячи расползающихся муравьев, но не кусались и не кололись, и на лице Уинни не появилось язв. Когда она вытирала руки об одежду, у нее создалось ощущение, что движение наномашин замедлилось.
