— Проклятье! — взревел Рольф. — Пойдем прямо на заслон — там ведь только легкие крейсера!
— Погоди, — прервал его Беннинг. — Радиус действия наших орудий больше, чем у них, верно? Если мы поставим перед собой огневой барьер, они не смогут ответить и будут вынуждены убраться.
— Все зависит… — начал Бехрент, но вдруг замолчал, потом одобрительно кивнул головой: — Стоит попытаться. Им не сообщили, почему нас нужно задержать, иначе они пошли бы на все. Но в такой ситуации… Не закончив, он подошел к микрофону внутренней связи, вызвал пост управления огнем и стал отдавать приказы.
Крейсер шел вблизи скованной льдом внешней планеты; до нее оставалось около миллиона миль. Скорость корабля была такой, что этот мир казался грязно-белым кегельным шаром, стремительно катившимся по экрану.
Заговорили орудия. Лишь слабое содрогание корпуса отметило их залп — снаряды не выбрасывались взрывчатыми веществами, они обладали собственными двигателями. Беннинг увидел яркие вспышки, разорвавшие темноту впереди и по сторонам — танцующие искры на фоне бесчисленных звезд. По мере того, как корабль мчался вперед, огненные искры, несущие смерть, двигались вместе с ним.
— Патрули убрались! Все чисто на два парсека! — доложили с поста наблюдения, и Бехрент резко бросил в микрофон:
— Полный вперед!
— Они струсили! — воскликнул Рольф. — Я знал, что им не хватит смелости сунуться в пекло…
— Тяжелые корабли, линейные крейсеры и вспомогательные средства приближаются к нам со ста четырех направлений, — продолжал доклад офицер-наблюдатель.
Наступила мертвая тишина. Бехрент повернулся к Беннингу, улыбка торжества на его лице погасла.
— Имперский флот получил приказ… Эти корабли не уступают нам ни в скорости, ни в радиусе действия орудий.
В пустоте, в безграничном пространстве, где миллионы миллионов звезд кажутся только серебристой рябью на поверхности океана тьмы, мчались с невероятной скоростью крохотные металлические зерна, отмечая свой путь всплесками пламени. Вскоре они настигнут одно из зернышек, окружат его смертельным кольцом, и мрак межзвездной бездны на миг озарится яркой вспышкой. Если только…
Беннинг сказал:
— Терения — единственный козырь, который есть у нас.
Рольф кивнул.
— Если мы сможем убедить их, что захватили ее. Сохмсей, приведи девушку и Джоммо.
— Нет, погоди, — остановил Беннинг аррака. — Тебе и Кишу лучше держаться в стороне — она приходит в ужас от вашего вида, и это может осложнить дело. Я пойду за ней сам.
Он направился к корме, в коридор, где стояла охрана, и жестом приказал открыть дверь. Потом, вспомнив ненависть, пылавшую в глазах пленников, вытащил из-за пояса тяжелый пистолет.
Из каюты появилась Терения, следом за ней — Джоммо. Девушка выглядела усталой, вокруг рта залегли горькие складки, но гордость не покинула ее. Посмотрев на оружие в руках Беннинга, она презрительно улыбнулась.
— О, да, — произнес Беннинг, — я осторожен. Очень осторожен. А теперь идите вперед.
— Куда?
— Узнаете. А сейчас — вперед!
С монархами не разговаривают таким тоном, и Беннинг почувствовал легкое удовлетворение, когда ее глаза гневно сверкнули.
Они подошли к рубке. Джоммо первым перешагнул высокий порог; Терения последовала за ним, но споткнулась и, падая, схватила Беннинга за руку. Секундой позже он понял, что это не случайность. Изо всех сил цепляясь за его кисть, девушка закричала:
— Пистолет, Джоммо! Хватай его!
Все случилось так быстро, что люди в рубке не сразу поняли, что происходит; арраки же по приказу Беннинга покинули командный отсек. Но Джоммо отреагировал мгновенно и стремительно повернулся. Надежда мелькнула на его лице.
Но Беннинг рывком поднял легкое тело Терении и швырнул прямо в Джоммо. Он знал, что ученый не даст ей разбиться, даже с риском упустить подходящий момент, и оказался прав. Джоммо поймал девушку, и оба снова очутились под прицелом пистолета Беннинга.
— Хорошо придумано, — сказал он. — Я восхищен твоей храбростью. Но на вашем месте я бы не пытался больше выкинуть что-нибудь в этом роде.
Их взгляды обожгли Беннинга ненавистью. Мог ли он осуждать за это своих пленников. Если бы так… Тогда все было бы намного проще.
К месту схватки начали сбегаться люди; подскочил Рольф с потемневшим от гнева лицом.
— Значит, ты не хотел пугать ее видом Сохмсея? — с иронией спросил он у Беннинга.
Беннинг покачал головой.
— Похоже, без них не обойтись. — Он подозвал арраков и повернулся к Терении: — Они не причинят тебе вреда, если ты будешь вести себя поспокойней.
Бехрент, который вглядывался в огромный экран, пересек рубку. Лицо капитана оставалось невозмутимым, но голос звучал хрипло:
— Нужно поторопиться. Мы почти в досягаемости их орудий… Там полная эскадра линейных крейсеров. Из радиорубки доложили — они требуют остановиться.
Глаза Терении сверкнули, и Беннинг понял, что должен проявить твердость.
— Сейчас, Терения, — сказал он, — ты пойдешь в радиорубку и прикажешь крейсерам убираться прочь.
— Нет!
Беннинг посмотрел на Джоммо.
— Тебе лучше уговорить ее, и побыстрее. Ваши жизни висят на волоске.
— Ты не сможешь убить ее! — быстро сказал Джоммо.
— Не смогу? Может, ты и прав. Ну, а что ты думаешь о других?
— Обо мне, например? — сквозь зубы процедил Рольф.
Джоммо заколебался, и Терения воскликнула:
— Ты не сделаешь этого, Джоммо!
На лице ученого застыло выражение мрачного упорства.
Задние экраны внезапно озарились ослепительными взрывами, бушующее пламя заставило потускнеть звезды. Казалось, в небесах позади корабля встала огненная стена — чтобы тут же разлететься осколками сверкающих искр.
— Они начали пристрелку, — сказал Бехрент. — Мы можем открыть ответный огонь, но сила на их стороне, и долго нам не продержаться.
— Терения, тебе придется остановить их, — со сдержанной яростью произнес Беннинг. — Я пойду в радиорубку и подготовлю все для передачи. Ждите. — Он быстро вышел в коридор и, вернувшись через минуту, взял Терению за руку. — Сейчас ты отправишься со мной и скажешь, чтобы корабли прекратили огонь. Я полагаю, тебе ведь не хочется погибать вместе с нами?
Терения рассмеялась. Она выглядела почти счастливой.
— Ты умрешь не сейчас и не здесь, — с торжеством произнесла она. — Тебе придется сдаться.
— Джоммо, уговори ее, и советую поторопиться, — сказал Беннинг.
Снова видеоэкраны озарились ужасным пламенем; на этот раз ближе, так близко, что огненная стена закрыла весь небосвод.
