— Поехали, — небрежно произнес Чанг. Это походило на трюк фокусника; все произошло так быстро, что напоминало оптический обман. Никто не заметил, как "Билл Т" вылетел из гаража, потому что он был окутан облаком пара. Когда облако рассеялось, шаттл уже садился в двухстах метрах от нeгo.
По кают-компании пронесся дружный вздох облегчения. — Победа! — воскликнул бывший исполняющий обязанности капитан Ли.
— Он побил рекорд Годдарда — и без всяких усилий!
"Билл Т", стоящий на своих четырех приземистых ногах на фоне унылого ландшафта Европы, походил на увеличенную и еще менее элегантную модель спускаемого аппарата "Аполло". Но когда капитан Лаплас смотрел из рубки, ему в голову пришла другая аналогия. Он подумал, что его корабль напоминает выброшенную на берег самку кита, в муках родившую китенка. Капитан надеялся, что китенок выживет…
Еще через сорок восемь часов "Уильям Тсунг" был полностью снаряжен и проверен в испытательном десятикилометровом полете над островом. Теперь он был готов к вылету. Для экспедиции времени было вполне достаточно; по самым оптимистическим расчетам, "Юниверс" прилетит не раньше чем через три дня, а полет к горе Зевс, даже принимая во внимание то, что понадобится время, чтобы установить приборы доктора Ван-дер-Берга, займет всего шесть часов. Сразу после посадки капитан Лаплас пригласил второго помощника Чанга к себе в каюту. Чанг заметил, что капитан чувствует себя неловко. — Отлично, Уолтер — хотя, разумеется, другого мы и не ожидали.
— Спасибо, сэр. Неприятности? Капитан улыбнулся. В дружной команде не бывает секретов. — Главное управление, как обычно. Мне не хочется разочаровывать вас, но они требуют, чтобы к горе Зевс отправились только доктор Ван-дер-Берг и второй помощник Флойд. — Понятно, — отозвался Чанг с оттенком горечи. — И что вы ответили?
— Пока — ничего; именно поэтому я вас и пригласил. Я готов заявить, что вы — единственный пилот, способный выполнить это задание.
— Они сразу поймут, что это чепуха; Флойд справится с шаттлом не хуже меня. И никакой опасности — если не принимать во внимание отказ какогонибудь механизма; впрочем, это может случиться с каждым пилотом.
— И все-таки я готов рискнуть, если вы настаиваете. В конце концов, кто может мне помешать? А когда мы вернемся на Землю, на всех нас будут смотреть, как на героев!
Чанг молчал. Он производил в уме какие-то сложные расчеты и, судя по всему, остался доволен полученным результатом.
— Замена двухсот килограммов полезной нагрузки топливом открывает перед нами новые интересные возможности; мне и раньше хотелось сказать об этом, но "Билл Т" с полной командой и дополнительными приборами на борту не справился бы с такой задачей.
— Уже догадываюсь. Великая Стена.
— Конечно, облетев вокруг раза два, можно как следует осмотреть ее и узнать, наконец, что она представляет собой в действительности.
— Мне кажется, у нас и так отличное представление о Стене; стоит ли искушать судьбу?
— Может, и нет. Но есть еще одна причина; для некоторых из нас она кажется еще важнее…
— Продолжайте.
— "Цянь". Он находится всего в десяти километрах от Стены. Нам хотелось бы сбросить там венок.
Так вот что обсуждали его офицеры с такой торжественностью; в который раз капитан пожалел, что не владеет мандаринским наречием китайского языка.
— Понимаю, — тихо произнес он. — Мне нужно подумать и спросить мнение Ван-дер-Берга и Флойда.
— А разрешение начальства?
— Обойдемся без них. Я сам приму решение.
— Не теряйте времени, — передали с Ганимеда. — Предстоящее сближение будет для вас весьма тяжелым. Сотрясения будут вызваны не только прохождением Ио, но и нашим. И вот еще что — не хотим пугать, но если ваш радиолокатор не сошел с ума, ваша гора осела еще на сто метров с момента наблюдения.
При такой скорости, подумал Ван-дер-Берг, Европа снова станет плоской уже через десять лет. Насколько быстрее протекают на ней тектонические процессы по сравнению с Землей; немудрено, что она вызывает такой интерес у геологов. Теперь, сидя пристегнутым в кресле позади Флойда, окруженный своими приборами, Ван-дер-Берг испытывал странное чувство — взволнованное ожидание смешивалось с грустью. Так или иначе, но через несколько часов самое крупное интеллектуальное приключение всей его жизни завершится. Ничего сравнимого с ним больше уже не случится. Ван-дер-Берг не испытывал ни малейшего страха; его уверенность в пилоте и машине была абсолютной. Неожиданно он подумал не без печальной иронии, что ему следует за все это благодарить покойную Розу Мак-Магон; без нее такой возможности никогда бы не представилось, и он мог бы сойти в могилу, испытывая прежнюю неуверенность.
Тяжело нагруженный "Билл Т" с трудом поднялся даже при здешней силе притяжения; он не был рассчитан на такую работу, но обратный путь пройдет куда легче — весь груз приборов останется у горы Зевс. Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы взлететь над "Гэлакси"; за это время они осмотрели корпус корабля, оценив полученные им повреждения и признаки начавшейся коррозии, вызванной проходившими время от времени кислотными дождями. Флойд сконцентрировал все внимание на управлении аппаратом, а Вандер-Берг передал на корабль краткий отчет о состоянии его корпуса с точки зрения единственного наблюдателя. Он решил, что это не помешает, несмотря на то, что пригодность "Гэлакси" к космическим полетам скоро — если не произойдет новых неприятностей — никого не будет интересовать.
И вот под ними развернулась панорама всего острова; лишь теперь Вандер-Берг оценил, насколько блестяще мистер Ли — исполнявший обязанности капитана — сумел выбросить корабль на берег. Сверху было видно всего несколько мест, пригодных для такой операции; правда, огромную роль сыграло везение, и все-таки Ли использовал ветер и плавучий якорь с максимальным эффектом.
Туман закрыл все вокруг; "Билл Т" взлетел по полубаллистической траектории, чтобы уменьшить лобовое сопротивление, и в ближайшие двадцать минут ничего, кроме облаков, не будет видно. Жаль, подумал Ван-дер-Берг, наверняка там, внизу, плавают интересные существа, которых еще никому из людей не доводилось видеть…
— Отсечка двигателя, — произнес Флойд в микрофон. — Все работает нормально.
— Отлично, "Билл Т". На вашей высоте других летательных аппаратов не наблюдается. Вы все еще первые в очереди на посадку.
— Что это за шутник? — спросил Ван-дер-Берг. — Ронни Лим. Не думай, что я шучу, — эта фраза "первые в очереди на посадку" впервые была произнесена во время полетов "Аполло". Ван-дер-Берг понимал, в чем дело. Временами юмор — не заходящий слишком далеко — был единственным средством, способным снять напряжение, неизбежно возникающее у людей, вовлеченных в сложное и, возможно, рискованное предприятие.
