– Семьсот одиннадцатый! – панические нотки в голосе Коха выдавали крайнее волнение. – Умник только что послал Ножика в Центр. Да, в Центр! Он теперь знает, где Центр, и может туда пройти! Этот может! Возьми его сам, тихо возьми!
Копыто положил наушник, посмотрел на миску с недоеденной кашей. С недавней поры Кох задумывался о новом покровителе и оправданно считал Мемо в этом своим единомышленником. Впрочем, дело могло выгореть. Если взять сейчас Мака, заставить рассказать о планах Умника, а потом передать показания Деверю, тот может это оценить. А вдруг у горца с Умником получится захватить Центр? Тогда Умник станет новым Папой, а Копыто… Копыто может стать при нем новым Деверем. Особенно если расскажет Умнику про этот звоночек Коха. Ладно, посмотрим, как всё пойдет. Вряд ли, впрочем, хорошим кончится.
Мемо собрался, оседлал мотоцикл и покатил к Департаменту специальных исследований. Когда из высоких железных ворот выехал автомобильчик Мака, сел ему на хвост, держась в отдалении. Похоже, горец ничего не заметил. Вот так новость! У хлебной лавки в машину подсел однорукий Вепрь. Умеренный Мак встречается с главным экстремистом подполья! Мемо связался по радиофону с Кохом и велел подключить его к «жучку» в автомобиле горца. Через минуту Мемо уже слушал, как Мак говорил Вепрю, что благодаря его советам появилась возможность проникнуть в Центр.
Провёл мальчишка Умника, да и всех провёл за нос на пару с этим леваком! Вовсе не хочет он, как господин прокурор планировал, смену правительства устраивать. Уничтожить Центр он хочет. Всю систему лучевого ментального воздействия. У него в багажнике – термическая бомба! А дело становится опасным. Сейчас Кох думает: что делать дальше? как остановить сбесившегося Мака? Кому звонить – Умнику или Деверю? А Деверь или Умник должны будут связаться с Папой, но сначала решить – не провокация ли тут одного против другого. Запутаются лапками наши пауки в своей банке в такой суматохе. А времени мало. Значит, выручать всех, как всегда, придется ему – старому толстому Мемо Грамену.
Как назло, на центральных улицах – сплошные пробки и заторы. Огромные грузовики и автобусы заслонили маленький юркий автомобильчик. На перекрестке Мемо встал на красный свет, а горец успел проскочить. Тогда Копыто расчехлил пулемет и, дав очередь в Мировой Свет, рванул наперерез. Под истошный визг тормозов мотоцикл промчался средь раздавшегося железного потока и повернул на Лесное шоссе, спеша догнать пропавшего Мака. И вдруг дорогу перегородил, выкатывая через подмятые кусты, полутанк патруля. Мемо перебросил пулемет на руль и ударил по кургузой машине длинной очередью. Урановыми пулями! Броневик остановился, зачадил и с лязганьем съехал обратно в кювет. Но тут и сам Мемо попал под обстрел с другой стороны улицы.
Свалился вместе с мотоциклом, отлетел, обдираясь об асфальт, к дереву на обочине. Два гвардейца приближались перебежками, прикрывая друг друга автоматным огнем, не давали поднять голову. Пули глухо стукали в землю и звонко – в ствол дерева. Мемо хрипел, пытаясь вытащить придавленный мотоциклом пулемет. Позади стрелявших вдруг вырисовался офицер. Поднял руку с пистолетом, два раза пыхнул дымком. Оба гвардейца повалились на дорогу тряпичными куклами. Офицер неторопливо убирал пистолет в кобуру. Мемо поднял мотоцикл. Двигатель цел, спущенные колеса – ерунда! Ротмистр, нет, уже бригадир Чачу равнодушно смотрел прозрачными ледяными глазами. Как всегда, быстро соображает, – если Копыто Смерти так спешит, значит, спешит по делу.
Вихляя из стороны в сторону, мотоцикл докатил до поворота автострады. Где же Мак? Мемо поправил горошину микрофона в ухе. Голос Вепря: «Кто бы мог подумать… Все знают, что здесь телецентр и радиоцентр, а здесь, оказывается, еще и просто Центр». Ага! Телецентр! Мотоцикл, дожевывая резину, помчался в сторону огромного серого куба, видневшегося над кронами деревьев. Что там изрекает сейчас горец: «Имейте в виду и расскажите своим друзьям. Вы живете не на внутренней поверхности шара. Вы живете на внешней поверхности шара…» Правда? Так вокруг – мир наизнанку! Ну и чему теперь удивляться? Мы родились и прожили свои паршивые жизни в самом настоящем массаракше!
Мемо подъехал к центру. Обнаружив на стоянке знакомый автомобиль, остановился за углом – так, чтобы не заметили. Из здания доносилась автоматная стрельба. В машине – один Вепрь. Значит, Мак уже там. Если его прикончат, останется не дать Вепрю взорвать на месте бомбу, что в багажнике. А вот если у Мака получится…
И тут на Мемо обрушился лучевой удар. Да еще какой! Черное излучение! Будто всё неохватное, сверкающее металлическим блеском небо легло ему на плечи всей своей тяжестью, наливая жилы и кости расплавленным жгучим свинцом.
Уличные зеваки, обсуждавшие суету в радиоцентре, после депрессивного удара осели на мостовую, распустив в смертной тоске сопли и слюни. Вепрь в машине лежал в обмороке. На этот раз, похоже, в настоящем. А Мемо терпел. Он, оказывается, мог терпеть. Тогда, в охранке, его пытали черным излучением. Он уже прошел все круги отчаяния, все глубины боли. Может, те прошлые пытки отключили что-то в его голове, так что сейчас у излучения не было над ним полной силы. Как не имело оно никакой силы над Маком Симом. Кто он? Волшебник из сказочной страны Зартак? Результат удачной мутации? Или действительно пришелец с небесного шара? Ему удалось то, что не могли сделать боевые группы подпольщиков, субмарины островитян и атомная артиллерия хонтийцев – поразить Страну Отцов в главный нервный центр, сосредоточение всей власти. Но Мемо Грамену может остановить его!
Лег на асфальт, положил ствол пулемета на бордюр. Когда в дверях появится Мак, возвращаясь за бомбой, Мемо откроет огонь. Будет бить в голову, чтобы уже не ожил. В горошине радиофона шипел голос Умника. Он был в курсе всего. Скрипя зубами, теряя сознание от боли, диктовал, советовал, умолял – заменить Мака. Идти в радиостудию, продиктовать запись, потом в аппаратную, переключить с депрессивного на поле повышенного внимания. И твой голос будет слушать, и тебе будет повиноваться огромная страна, которой ты вбиваешь в миллионы голов новую бесспорную и абсолютную истину. И Неизвестных Отцов сменят какие-нибудь Огненосные Творцы Революции. А он, Мемо Граммену, станет живым богом, попирающим копытом вселенную…
И ничего не изменится. Как раньше, будут сытые пастухи при покорном им голодном стаде. И будут голодные волки, которые мечтают насытиться, убив пастухов и сами став пастухами. И дважды в день будет полчаса выкручивающей наизнанку боли, и каждую минуту будет страх от удара в спину… Зато он будет господином… Господином марионеток, которых дергают как за веревочки невидимые, но всесильные лучи! Гэл и Орди – нет, они не были мертвыми! Только они и были по-настоящему живыми среди толп неживых. Что говорил Гэл: человечество – не трава, покорно склоняющаяся перед бурей. Каждый человек может стать Мировым Светом! Светом, дающим жизнь людям!
