- Если сейчас все сорвется, я застрелюсь, - снова простонал чужой.
- Ладно, - разрешил Памир.
Он отошел от окна наблюдения и экранов и шагнул в проход, который сам помогал строить сто лет назад. Люди сидели тихо, почти незаметные в темных углах. Гигантские помпы казались окутанными древней мглой. Они были до примитивного просты: гладкие баллоны и яйцевидные капсулы из гиперфибры скрывали в себе технику, настолько простую и крепкую, что она могла простоять миллиарды лет в ожидании, когда ее снова пустят в ход.
Они находились именно в той самой насосной станции, которую капитаны использовали в качестве блиндажа. Бродяги всячески искали ее, но благодаря хитроумным действиям капитанов она так и осталась необнаруженной. Патрули оказывались здесь лишь случайно. Но солдат прибыло слишком много, требовалось охранять бессчетные километры трубопровода. К тому же шла война, и потому Памир рискнул устроить здесь наблюдательный пункт.
- Как готовность? - шепотом спросил он свою команду.
- Готов, - ответило несколько, голосов.
- Сейчас, - прошептали несколько других.
Памир вернулся к наблюдательному окну и экранам, прикидывая, когда Бродяги окажутся здесь.
- Готов, - послышался еще один, а за ним и другие голоса.
- С тем, что у нас сейчас под рукой, мы справимся, - важно заметил ближайший Бесшабашный.
Да, не все помпы оказались в идеальном состоянии, и далеко не все вентили находились под контролем, но дело можно было провернуть и с имеющимися. То, о чем он мечтал в апартаментах Кви Ли, и то, что порой представлялось ему лишь сном… теперь оказалось неизбежной реальностью… как-нибудь… как-нибудь… Изо всех открытых ртов просвистело:
- Давай! Вышвырнем этих монстров из универсума навсегда! Сейчас же!
Но Памир не поддержал их.
Он снова и снова вглядывался в окно, видя, как строй жукообразных машин готовится к нападению. На экранах появилась вспышка, обозначавшая еще одну опускавшуюся машину, причем опускавшуюся быстро и не выказывавшую ни малейших признаков осторожности.
- Внимание, - предупредил он свою маленькую армию. И затем передал дальше в радиусе тысячи километров: - Кончайте приготовления! Выполняйте немедленно!
Чужие пронзительно и злобно засвистели и застрекотали, и у переводчика хватило чувства такта не переводить сказанного.
- Мы ждем, - повторил Памир. - Мы ждем. - И уже себе под нос добавил: - Этой сумасшедшей ловушке следовало бы быть малость побольше набитой.
Почти пять тысячелетий было потрачено на то, чтобы выбраться наверх, к свободе. Сильные духом исполнили то, что казалось решительно невозможным, из ничего создали общество, создали его судьбу и его веру. Как еще можно было назвать это, как не эпосом, думала Миоцен. И все же нечто заставило ее забыть эти годы подъема, и теперь она снова с замиранием сердца опускалась вниз лишь потому, что ее мертвая коллега и когда-то почти подруга прислала ей несколько слов, обещая встречу и необыкновенную историю.
Конечно, это была какая-то шутка.
Миоцен и чувствовала, и понимала это.
Но даже с этим ощущением она все же оставила свое безопасное убежище. Но насколько колоссальна эта ловушка, она начала понимать лишь тогда, когда реморы просто отключили защитные поля корабля. Впрочем, даже и после этого она продолжала спуск. Имея возможность уйти куда угодно в любой момент, она все же продолжала отдавать приказы и директивы, ободрять и угрожать, помогая поддерживать уверенность в том, что восстание будет подавлено, и очень быстро. Так победно она добралась до верха нового моста, вышла из пустого молотокрылого и направилась к другой ожидавшей ее машине. Но тут, глядя на темное лицо Медуллы, вдруг остановилась в нерешительности, остановилась всего на мгновение…
Дежурный охранник - человек с квадратным лицом по имени Гольден - подошел поближе и, улыбаясь, посмотрел на Премьера Корабля.
- Я отправил их прямо вниз, мадам, - гордо отрапортовал он. - Прямо вниз.
- Кого? - вынуждена была спросить Миоцен.
- Локи и его пленницу, - ответил он удивленно. - А кого же еще?
Миоцен молча опустила веки. Но перед ее внутренним взором все еще стояли холодные огни Медуллы и его черное железное лицо. Она видела их лучше, чем открытыми глазами. И чувствовала облегчение вкупе с живой, не знающей границ радостью.
Если это чья-то ловушка, то Уошен может быть в ней только приманкой,- поняла она и напомнила себе, что в ее распоряжении все еще находятся огромные ресурсы, колоссальная власть, море опыта, ума и жестокости…
Она быстро пересмотрела все возможные варианты развития событий и способы урегулирования, но вновь сделала тот же выбор, хотя и с новой решимостью.
- Хорошо, - одобрила она, поднимая веки, стараясь не смотреть на улыбку тупого в своей идиотской гордости лица. - Благодарю за помощь.
Она села на переднее сиденье машины без окон, и, произнеся всего лишь одно слово, снова полетело вниз, все быстрей и быстрей. Старые ослабевшие контрфорсы на секунду лизнули ее мозг, превратив ее в восторженную и всем довольную женщину, всего лишь на несколько мгновений лишенную ума.
Администратор Храма по-прежнему носила серую робу, положенную ей по чину, и по-прежнему боролась со всем, что могло угрожать плавному течению ее жизни. Она привстала, глядя на приезжих с нескрываемым ужасом, скрестила на груди руки, коротко выдохнула и сказала прямо в лицо Уошен:
- Нет. Вы умерли героем - так и оставайтесь же им!
- Я пыталась. Пыталась изо всех сил, моя дорогая, - не выдержав, громко рассмеялась Уошен.
Но вперед выступил Локи, приблизившись к женщине едва не вплотную и быстро заговорив так, чтобы не оставалось сомнений в том, кто здесь начальник.
- Нам нужен один из покоев замка. Какой - не важно. И вы лично проведете туда ваших новых гостей, а затем оставите нас. Ясно?
- Каких гостей?
- А тех несчастных, что заперты в библиотеке. - Женщина возмущенно и беспомощно открыла рот, но Локи не дал ей произнести ни звука. - Или вы хотите быть уволенной, дорогая? И отправиться в составе одного из доблестных отрядов туда, наверх? - Рот закрылся. - Итак, у вас есть свободное помещение?
- Альфа, - прошептала администратор.
- Значит, мы будем ждать там, - отрезал Локи, и подождал, как капитан, пока женщина отдаст неизбежный поклон.
Путь к Альфе оказался коротким, но впечатляющим.
Уошен приготовилась увидеть огромные изменения, но переполненный народом и высушенный мир остался снаружи. Здесь же коридоры были почти пустынны и по-прежнему, как она и помнила, украшены рядами растений в горшках. И хотя воздух был суше, чем раньше, и даже, может быть, чище, в нем все так же витал запах Медуллы! Запах ржавчины, пыли и тяжелых металлов, не говоря уже о странном аромате, который можно было бы так и назвать странностью.
