Эти слизни просто не могут не быть вырождающейся расой — все, буквально каждый признак на то указывает. Где, где только были мри глаза раньше? Хотя бы тот элементарный факт, что они так зациклились на поисках натуральных радиоактивных веществ для питания своих ревитализаторов — да располагай мы их познаниями, уже давно бы изобрели тьму-тьмущую заменителей. Неудивительно, что они оказались не в состоянии что-либо растолковать нам сильно сомневаюсь, разбираются ли они сами в собственных премудростях! Негодные наследники некогда процветавшей расы, разбазарившие достояние мудрых предков и промышляющие теперь на космических дорожках чем Бог пошлет!
Я утопал в собственных безрадостных грезах.
— Лохи мы, самые что ни на есть тупые, темные лохи! — простонал я в ответ. — Мы купили Бруклинский мост, и купили его у дешевых космических проныр!
Троусон печально кивнул:
— Вроде тех самых доверчивых туземцев, уступивших родной остров европейцам за пригоршню пестрого бисера...
Слава Богу, оба мы с профессором ошибались тогда, Альварес. Мы с ним явно недооценивали Майнцера с Лопесом, да и других тоже... Как сказал Майнцер, случись все это лет на пять—десять раньше, и нам бы не сдобровать. Но дверь в атомную эру человечество распахнуло задолго до сорок пятого, и люди вроде Майнцера непрестанно занимались ядерными исследованиями в те дни, когда радиоактивных элементов на Земле еще хватало с избытком. И у нас остались добытые их самозабвенным трудом знания, у нас оставались еще такие могучие средства, как циклотроны и бетатроны. И — да простят мне слушатели не вполне деликатное замечание — мы все же были и остаемся молодой энергичной расой.
А все, что следовало предпринять тогда, Альварес, — это, сжав зубы, бросить все силы и средства на исследования, энергичные исследования.
И это было незамедлительно сделано. Под руководством воистину эффективного, первого в земной истории Всемирного правительства, мобилизацией ресурсов всего человечества, уже вкусившего опыт совместных действий, единым могучим напряжением сил — проблема, как ты, Альварес, знаешь, вскоре была разрешена.
Человечество создало искусственные изотопы и вновь запустило ревитализаторы. На основе тех же изотопов мы разработали топливо для ракет и вышли в космос. Мы действовали сравнительно быстро, Альварес, и нас интересовала отнюдь не увеселительная прогулка до Луны или же, скажем, пикник на Марсе — мы хотели добраться сразу до звезд.
И жаждали этого так сильно, что сегодня, как видите, вполне это можем.
И вот мы здесь. Объясни им ситуацию, Альварес, лишь добавь к моим словам всяческих там реверансов, выкрутасов и коленец, каким ты, бразильский китаец, не сомневаюсь, обучен. Ты самый подходящий для этой миссии человек, дружище Альварес, мне же такая задачка явно не по зубам. Такой вычурный, куртуазный язык — единственный, который еще в состоянии понимать эти выморочные слизни, значит, говорить придется именно на нем. Передай же все в точности этим скользким тварям, Альварес, этим устрицам без ракушек, этим спесивым продувным бестиям, и не забудь упомянуть, что должков мы не забываем. Распиши все покрасочнее, в деталях.
Затем добей сообщением, что нам удалось создать искусственные изотопы и мы сами можем затеять с ними неплохой бартер. У них еще осталось что предложить в обмен. Наверняка осталось.
Скажи им, Альварес, врежь правду-матку — пришла пора платить за проезд по сбагренному нам Бруклинскому мосту.
