Юрий Николаевич. Спят.
– Пойдемте, походим?
Перекидываясь ничего не значащими фразами они пошли по расчищенной дорожке.
Воложанин заметил, что Даша идет как-то скованно, он взял ее под руку и почувствовал, что она вздрагивает.
– Вам холодно, Дарья Федоровна? Вы озябли?
– Немного … – губы ее уже плохо слушались.
Воложанин нагнулся, опустил руку, коснулся ее колен и ощутил совсем ледяные колени в тонких чулках.
Он огляделся, взял Дашу за руку.
– Быстро, быстро! – он потащил ее по целине, смахнул снег со сложенных бревен, сел на них, распахнул полушубок.
– Садитесь! Да садись ты быстро!
Он схватил не успевшую ничего сообразить Дашу и посадил себе на колени – она не успела даже посопротивляться, как он ловко пристроил ее колени у себя под мышками, подоткнул полы ее шубки, прикрыл полами своего полушубка и, охватив руками, прижал к себе.
– Что вы делаете … Юрий Николаевич, что вы делаете? – возмущенно шептала Даша, а щека ее почти касалась его щеки.
От того, что он так ловко и быстро усадил ее к себе на колени, да еще и засунув ее колени себе прямо к телу, Даша растерялась. Ей было стыдно – ее ноги были плотно прижаты к его телу и она ощущала его тепло и коленями, и бедрами. Стыд и возмущение ее были так велики, что она даже не сразу почувствовала, как она замерзла.
– Отпустите меня сейчас же!
– Глупая девчонка! Голова-то есть? Поморозишься, как детей рожать будешь? А ну, сиди смирно!
– Что же вы со мной делаете, Юрий Николаевич? Стыд-то какой … Отпустите …
Ноги ее отогревались, она перестала вздрагивать.
– Согреешься – отпущу. Разве так можно, Дарья Федоровна … Ведь не Сочи …
Согреваясь, она стала думать о том, как же ей вести себя – и небогатый ее опыт ничего не смог подсказать ей. Да и опыт всезнающей соседки Вальки помогал мало. Уж ударить его она не могла никак, несмотря на все свое возмущение его поведением …
– Согрелись, Дарья Федоровна? Тогда давайте быстренько в тепло.
Воложанин поднял ее со своих колен, за руку вывел на дорожку и бегом потащил к корпусу. Бегом они быстро достигли здания и очутились в теплом холле.
Стоя под горячим душем Даша растерянно думала о том, что никак не может по настоящему рассердится на Воложанина за его поведение. Она вспоминала, как по хозяйски он расправился с ней, вспоминала тепло его тела и свои прижатые к его телу ноги. Ей было стыдно и тревожно, но не более, и как она себя не настраивала – никак не удавалось по настоящему рассердится.
БАЗА ДАННЫХ СВИРИДОВА
– Владимир Альбертович, я хочу показать вам свою базу данных.
– Любопытно.
– Вот, видите, я могу выбрать следующие рубрики: «История вопроса» – это краткое изложение основных событий, «Операции» – перечень основных оперативных действий, «Персоналии» – перечень всех фигурантов.
– Давай «Персоналии».
Свиридов открыл «персоналии».
– Теперь можно выбрать либо «Алфавит» – перечень всех по алфавиту, либо «Связки» – вызов устойчивых взаимосвязей и структур, любо «Клиенты» – кто пользовался услугами для вывоза ценностей, либо «Поиск»– по введенной фамилии. Как видите, есть резерв на наращивание рубрик.
– Введи фамилию Шистер.
– Есть.
Свиридов ввел фамилию и на экране возник текст.
«Шистер Нелли Ханоновна 1939 года рождения, еврейка, условно-досрочно освобожденная, агент по снабжению ОРС'а машиностроительного завода, член преступной группы Аб-Ханнянова. Передана для проведения следственных действий в центральный аппарат КГБ.»
Под текстом темнели прямоугольники с надписями «Материалы допросов», «Связи» и «Выход».
– Допросы.
Свиридов подвел стрелку и нажал. Машина спросила «Выводить на экран, на принтер или в файл?»
– Понятно. Набери Патеев, связи.
На экране возникла разветвленная структура со множеством фамилий на ответвлениях, отходивших от прямоугольника «Патеев-Аб-Ханнянов».
– От каждой фамилии можно выйти в дело каждого, как мы выходили в дело Шистер.
– Есть ли тут Белясь? Шипук? Нефедов?
– Есть, товарищ генерал. Но не все материалы еще введены.
– Защита от несанкционированного доступа? Как хранишь? Кто имеет доступ?
– Пока кроме вас никто не видел. Есть и защита … и все прочее тоже есть.
– Хочешь сказать, что меры безопасности ты предусмотрел?
– По мере возможности.
– Опасность этого материала понимаешь?
– Поэтому и не хочу выпускать из рук.
– Подготовь материал для меня … по своему усмотрению.
СВИРИДОВ ТАНЦУЕТ с ВЛАДИСЛАВОМ
Вечером посетители кафе опять наслаждались игрой Семена Гавриловича, а Свиридов появился поздно.
Трио – Дмитрий Германович Лопаткин, Петр Петрович Дормидонтов и Семен Гаврилович Черномырдин играли сегодня танцевальные мелодии.
Семен Гаврилович играл то на своей любимой трубе, то менял ее на не менее любимый саксофон, а то переходил к кларнету с его нежнейшими мелодичными звуками.
Дмитрий Германович отдавал предпочтение роялю, но не чуждался и аккордеона, и только Петр Петрович не менял своего пристрастия и все внимание уделял ударным инструментам, тем более, что их пока было всего два – бывший пионерский барабан и тарелки.
Когда пришел Свиридов Дина танцевала с Валиковым, а Тоня с Гришей.
– Ты посмотри, как ожил за эти дни Владислав, – обратила его внимание Тоня. – Он уже не стесняется своей коляски.
– Попробую-ка я его расшевелить …
Свиридов подошел к сидящему в коляске Владиславу, они о чем-то пошептались, Свиридов в чем-то убеждал мальчика. Потом Владислав отсоединил кабели от пульта на кресле и Свиридов выкатил кресло на середину.
Он медленно прошелся чечеткой вокруг кресла, а потом стал поворачивать кресло. Свиридов двигался в одну сторону, а кресло поворачивалось в другую. Потом кресло, выписывая змейки, двинулось за Свиридовым, который подкручивал, подталкивал, останавливал и вновь толкал кресло.
Владислав немного освоился и помогал управлением. Кресло двигалось в такт с музыкой, оно то догоняло Свиридова, то убегало от него, и в конце концов они кончили вращаться и остановились рядом.
Наградой им были бурные аплодисменты, к коляске подбежал Гриша, Мальчик, Вознюкова, Ложникова … Владислава затискали.
– Чур, я следующая танцую с тобой!
– Владик, я в очередь записываюсь!
– Кышь все – дайте маэстро отдохнуть! Брысь, тетки!
– Ну, Мальчик, ну, не гони нас!
– Ух, эти тетки, – заворчал Мальчик, которого Вознюкова как кулек взяла под мышку и понесла рядом с коляской как мешок, – Ты, Владик, не давайся этим теткам – замучают.
Потом Вера Ложникова попробовала станцевать с Владиславом плавный и медленный русский танец – она величаво плыла, а Владислав кружился вокруг нее.
РЫБАЧКОВ и ДЗЮБАНОВСКАЯ
– Лерочка, что с тобой? Танцевали – все было хорошо, ты была … такая …
– Какая?
– Я не знаю, как сказать … Ты была такая
