— Давайте уточним с этим, доктор! — посоветовал Дэсинджер. — Спросите его, почему убийственные машины на них не действовали, когда они грабили «Астероиды Доузи». У генераторов есть управляемый дистанционно стопер?
Грейлок, услышав вопрос, ответил:
— Мы принимали квил. Хотя эффект был все равно крайне неприятен, но его можно было терпеть.
На пару секунд повисла пауза. Доктор Эгевайн прочистил горло.
— Похоже, Дэсинджер, — заметил он, — что мы не смогли учесть один крайне важный момент!
Дэсинджер кивнул.
— И, самое главное, очевидный, — сухо отметил он. — Продолжайте, доктор. Сколько квила они принимали? Как долго они принимали его перед налетом?
Доктор Эгевайн, окинув партнера понимающим взглядом, повторил вопросы.
Грейлок рассказал, что Ховиг начал приучать экипаж к квилу за неделю или две до того, как «Антарес» взлетел с Арока, чтобы нанести удар по станции. Доза каждый раз постепенно увеличивалась до такой степени, которая требовалась конкретному индивиду, чтобы оставаться невосприимчивым к излучению генератора. Персональные реакции широко разнились и были непредсказуемы.
Дэсинджер, облизав языком губы, кивнул.
— А спросите у него…
* * *
Он осекся, услышав мягкое воркование и заметив трепещущую тень. Птица Грейлока, мягко хлопая крыльями, пролетела мимо, уселась на облюбованное плечо хозяина и развернулась, поглядывая то на Дэсинджера, то на Эгевайна. Дэсинджер, глядя на желтые совьи глазки и странный маленький, похожий на трубку, клюв, продолжил, обращаясь к Эгевайну:
— …где на корабле хранится груз.
Грейлок подтвердил утверждения Лида Фэроуза о том, что тот успел прочесть в записях «Антареса». Все звездные гиацинты, кроме нескольких штук, размещались в напоминавшем бункер отсеке хранилища, и отсек этот был опечатан. Чтобы его открыть, понадобится взрывчатка. Ховиг оставил себе полдесятка камней покрупнее, вероятно, как средство от скуки на время предстоящих двух лет полета. Грейлок нашел один из них незадолго до того, как заработал адский прибор Ховига.
— И где этот камень сейчас? — спросил доктор Эгевайн.
— Он до сих пор при мне.
— С собой?
— Да.
Доктор Эгевайн раскрыл ладонь:
— Он больше тебе не нужен, Грейлок. Отдай его мне.
Грейлок оказался в замешательстве, на секунду почудилось, что он вот-вот разразится плачем. Затем достал перевязанный кусочек кожи, бережно развернул и положил бриллиант Эгевайну в руку. Эгевайн взял камень большим и указательным пальцем другой руки и поднял перед собой.
Несколько секунд царила тишина, пока звездный гиацинт пылал в вечернем свете, а им любовались трое мужчин и маленькое крылатое существо. Затем доктор Эгевайн медленно выдохнул.
— Ну вот! — сказал он слегка дрожащим голосом. — Люди способны убивать за одну только эту красоту!.. Вы хотите сохранить его, Дэсинджер? Или поручите эту миссию мне?
Дэсинджер задумчиво посмотрел на него:
— Оставьте у себя, доктор.
* * *
— Дэсинджер, — заметил доктор Эгевайн несколько минут спустя, — я вот тут думал…
— О чем?
— Сбивчивое описание Грейлока свидетельствует о том, что машина, установленная Ховигом на «Антаресе», в действительности не распространяет эмоции ужаса, как это представляется ему. Нарисованная картина явно говорит о том, что мозг, в котором естественные либо приобретенные барьеры обособления временно снимаются, взрывается комплексным безумием такой интенсивности, какая была бы немыслима без внешнего воздействия. Как мы видим на примере Грейлока, подобное состояние невозможно описать или представить! Этот генератор — поистине дьявольское изобретение…
Он нахмурился.
— По какой причине наркотик квил противодействует подобному эффекту, остается неясным. Но, поскольку мы знаем, что он противодействует, возможно, у меня уже есть решение проблемы, с которой мы столкнулись.
— Хочу послушать, — кивнул Дэсинджер.
— Пусть мисс Майнз немедленно спустит корабль, — проинструктировал его Эгевайн. — Имеется определенная вероятность, что именно для этой цели среди моих медицинских запасов найдется эффективный заменитель квила. Несколько часов экспериментов, и…
— Притормозите, доктор, — перебил его Дэсинджер. — До сих пор от наших словесных перепалок особого вреда не было. Но сейчас мы совсем в другом положении… Возможно, у нас в запасе очень мало времени. Так что хватит играть краплеными картами.
Доктор возмущенно насупил брови:
— Что вы хотите этим сказать?
— Разумеется, то, что у нас обоих есть квил. И экспериментировать незачем. Но то, что он у нас есть, еще не гарантирует, что мы сможем приблизиться к генераторам. Мозговые ткани Лида Фэроуза были буквально пропитаны наркотиком. У команды «Антареса» имелись недели, для определения дозы, чтобы работать в радиусе воздействия генератора и при этом оставаться в своем уме. У нас, скорее всего, будет достаточно проблем и без того, чтобы пытаться надуть друг друга.
Доктор Эгевайн прочистил горло:
— Но я…
Дэсинджер снова его перебил:
— Ваше нежелание сообщить мне все, что вы знаете или о чем догадались, понятно. Доверять мне полностью у вас не больше причин, чем у меня — вам. Так что раньше, чем предложите что-нибудь еще, я хотел бы показать вам вот этот документ. Думаю, с оттиском федеральной печати вы знакомы.
Доктор Эгевайн, взяв предложенное удостоверение, взглянул на Дэсинджера и открыл корочки.
— Ах, так значит, — вскоре вымолвил он, — вы детектив и работаете на компанию «Астероиды Доузи»… — Голос его при этом был ровным: — Разумеется, это меняет ситуацию. Почему вы мне сразу не сказали?
— Это очевидно, — пожал плечами Дэсинджер. — Если вы честный человек, то моя профессия значения не имеет. По закону компания остается обязанной выплатить вознаграждение за спасение звездных гиацинтов. Они и не возражают. Им просто не по нраву возможность, что драгоценности будут украдены повторно. Если бы на уме у вас было именно это, вы, разумеется, не привели бы сюда детектива, работающего на компанию. Другими словами, доктор, сотрудничая со мной, вы не рискуете быть обманутым в своих правах на половину вознаграждения.
Дэсинджер похлопал по пистолету в кармане своего пиджака.
— И, разумеется, — добавил он, — будь я бандитом, несмотря на предъявленный вам мандат, то вместо разговоров просто избавился бы от нашего партнерства прямо на месте! Уже одно то, что я этого не сделал, должно послужить достаточной гарантией моей порядочности.
