Телефон Ники зазвонил.
— Да, господин министр. Конечно, господин министр. Да, разослать сообщение по газетам, телевидению и радио. Чем больше, тем лучше. Нет, текст я продиктую тем, кто будет его публиковать. Это в интересах вашей безопасности, господин министр. Прикажете снова позвонить президенту? Спасибо. Спасибо.
— Как ты его, — София улыбнулась. — Что происходит?
— Идиот, — повторила Ники и… рассмеялась. На какое-то время перестала быть фурией во плоти. — Боится принимать решения. Я с ним уже сто раз работала, и постоянно приходится выкручивать руки.
— Что происходит? — повторила Софи.
— Война, — Ники откинулась в кресле, закрыла глаза. — Не отвлекай меня, Софи. Они меня опережают, всё ещё опережают.
Мы с Софи переглянулись. Они — «Солдаты хаоса»? Ники сумела создать организацию террористов, с которой сама может не справиться? Я поёжился.
— Да, — Ники ответила на звонок. — Да, срочное объявление. Я пришлю его вам на телефон. Публиковать в точности так, как я напишу. Нет, никакой коррекции, с точностью до буквы. Да, приказ президента. И ещё: до выхода сообщения в эфир вы не обсуждаете его и не делитесь этой новостью ни с кем. Да, я категорически настаиваю. Да, я знаю, что вы независимый канал. Террористам всё равно, какое здание взорвать, господин главный редактор. Хотите рискнуть? Вам напомнить, что случилось в университетском городке?
Бросила трубку.
— Ещё один идиот. «Вы не можете мне приказывать, мы независимый канал!» Взорвать его офис, что ли, ко всем чертям?
Взгляд Софи был красноречивым.
— Не беспокойся, Софи, без жертв. Хотя иногда руки чешутся.
Ники минуты две нажимала по клавишам — отправляла сообщение — после чего снова откинулась.
Тут принесли обед (ужин? завтрак? как называется ночная трапеза?) и мы немного отвлеклись.
— Попробуйте заснуть, — посоветовала Ники. — Мне потребуется помощь. Выспитесь за меня.
— Это всё? — Софи смотрела уверенно и спокойно.
— Нет, но я пока не знаю, чем мне можно помочь. Нет информации, Софи. Отдыхай, пока можно.
Её слова подействовали, словно заклинание. Я тут же захотел спать. Откинулся в кресле и — как выключился.
Трое, самолёт, 24 июля 2010 года, 14:40
Я проснулся уже в другом самолёте. То есть не мог вспомнить, как мы добрались до Сиднея и сели в другой самолёт. Полным ходом мчались в Ле-Тесс. Я подумал, и решил сразу переставить часы на родное время — сразу же ночь превратилась в день.
Шестнадцать часов в пути, включая остановку на дозаправку. Вот тут точно чудес не будет — не сможем прилететь в Ле-Тесс до того, как всё кончится.
Самолёт был совсем маленьким — чей-то частный, по-прежнему со всеми удобствами. Софи не спала, чертила схемы, о чём-то тихонько разговаривала с Ники. Я это слышал сквозь сон — то погружаясь, то всплывая почти до границы с реальностью.
Меня осторожно потеребили за плечо.
— Не сплю, — отозвался я, ворчливее, нежели хотел. Они обе рассмеялись. Я уселся в кресле — иллюминаторы закрыты, немного воображения — и мы вовсе не в самолёте, а где-нибудь в баре, в подвальчике — каких только заведений не найдёшь в столице!
И Ники, и Софи были в хорошем расположении духа.
— Что случилось? — поинтересовался я. — Хорошие новости?
Софи молча повернула свой компьютер экраном ко мне.
«Террористам не удалось сорвать важную встречу глав государств Евросоюза, — пояснил комиссар Лакруа из Отдела по борьбе с терроризмом. — Мы знали о готовящемся теракте и приняли все меры, чтобы подлинное место встречи Президента и его высоких гостей осталось неизвестным. Первый день саммита не был омрачён никакими инцидентами…»
— Комиссар получил послание от террористов, — пояснила Ники. — Они передали обращение к Президенту — прекратить саммит и выполнить все до единого условия, поставленные «Фалангой» накануне трагедии в Сант-Альбан. Это на той же странице, конечно, не прямым текстом.
— Есть план действий? — поинтересовался я. — Может, скажешь, откуда они взялись, если ты их всех «выключила»?
— Я встречусь с ними, — спокойно ответила Ники. — Мне самой интересно, откуда они взялись.
— Те послания в газеты и радио, — напомнила Софи. — Ты обращалась к террористам?
Ники кивнула.
— Условные знаки?
— Да. Подействовал только один, я созвала их на встречу. Если за двадцать четыре часа встреча не состоится ни в одном из мест, сигнал будет считаться устаревшим — провокацией — и на него больше не будет ответа.
— И где же встреча?
— Я знаю восемнадцать условных мест, — Ники откинулась в кресле. — Пять из них в Ле-Тесс. У меня будет семь часов, должно хватить.
— У нас, — поправила Софи, посмотрела мне в глаза, я кивнул. — Мы пойдём с тобой.
— Софи, там будут стрелять. Стрелять очень метко. Возможно, будут бомбы или ещё что-нибудь.
— Боишься за нас? — усмехнулась Софи. — Если тебя убьют… попытаются убить, ты ведь просто вернёшься в одну из своих точек, да? И мы с тобой?
— И вы со мной, — подтвердила Ники. — И вы всё время будете меня отвлекать.
— Ники, я всё равно пойду, хочешь ты или нет, — Софи закрыла компьютер. — Ответь мне честно, прямо сейчас, меня могут убить?
Ники кивнула.
— Кто? Обычные люди? Ты, Брюс? Кто?
— Тени — нет, не смогут. Я — уже не уверена, что смогу. То есть смогу, в определённых условиях. По-настоящему убить себя можешь только ты сама. Но нужно знать, как.
Мне стало страшно. Ники ответила спокойно, почти безразличным тоном.
— Как? — поинтересовалась София таким же спокойным тоном.
— При создании точки возврата видящий чрезвычайно уязвим. Если его в этот момент попытаться убить, он погибает одновременно во многих сопряжённых реальностях. Если обстоятельства сложатся удачно, это может стать подлинной смертью — до возрождения.
— Ничего себе «удачно», — проворчал я. — А что такое «неудачно»?
— Неудачно — или погибнешь только в небольшом числе реальностей, то есть не умрёшь вообще, или рассеешься по реальностям, станешь призраком. Это хуже смерти, Брюс.
— Хуже? — усмехнулась Софи.
— Намного хуже. Ты везде и нигде. Ты не можешь управлять нитями, тебе перебрасывает из одной в другую, постоянно и без предупреждения. Часто ты присутствуешь во многих нитях сразу, и нигде не можешь стать достаточно плотной, чтобы действовать.
София не отводила взгляда от глаз Ники.
— И надолго?
Ники пожала плечами.
— Иногда удаётся вернуть человека в какую-нибудь реальность, «уплотнить», но это получалось считанное число раз. Никто не знает, надолго ли. Может, пока существует реальность, или пока Инвариант не «переоденется», сменит носителя. Никто не знает.
