Константин Мзареулов - Империя очень зла

— Как фамилия первого персонажа, убитого в этой книге — случайно не Семецкий?

Ухмыляясь, Эрнест торжественно провозгласил:

— Представь себе, нет. Нарушена традиция, сохранявшаяся на протяжении восьми лет и сорока, по-моему, двух романов. На двадцать седьмой странице убиты стразу двое — некие Арбитман и Лурье.

— Опять он отбирает жмуриков по пятой графе, — печально резюмировал Шаман. — Может, Часныченко — антисемит?

— Не-а, просто он критиков не любит, — сказала Лея. — Вполне естественное чувство.

В ресторан вломились вернувшиеся из союзной столицы Карабас и Гоблин. Повертев головами как локаторами, два майора запеленговали начальство и поспешили присоединиться к коллегам.

— Как там Киев? — спросила Галя. — Сильные разрушения?

— Не без того, — печально признал Челпанов. — А здесь как дела?

Данилов сообщил, наливая «Смирновскую»:

— Отдел скоро станет управлением, а вы крутите дырки в погонах. Все получите по лишней звездочке — приказ будет подписан завтра.

Поглядев на часы, Челпанов вдруг заторопился и потребовал переключить телевизор на CNN, сказав, что сейчас будет выступать старый приятель некоторых присутствующих. На экране появился колоритный деятель восточного фасона — в чалме и халате, перепоясанный пулеметными лентами и с неведомым оружием в руках.

— Ассалям алейкум, — провозгласил моджахед, после чего перешел на английский язык: — Дорогие телезрители, с вами снова юзбаши Фатых Набиуллин из солнечного Крыма. Хотя телеканал CNN остается под контролем киевских кафиров-хакеров, я продолжаю вести прямой репортаж. Вы видите, как разгромленная морская пехота НАТО грузится на русские корабли. А теперь я расскажу вам, каким оружием снабжал моджахедов Пентагон…

Он продемонстрировал лазерное ружье Lightgun с клеймом Ливерморской лаборатории, затем показал карманную рацию, в корпус которой был вмонтирован спутниковый определитель координат. Следующим экспонатом оказался бронебойный снаряд с урановым сердечником. Жизнерадостно улыбаясь, моджахед поведал, что теперь воины ислама достаточно экипированы, чтобы заложить небольшой ядерный фугас в каком-нибудь густонаселенном местечке североамериканской Империи Сатаны.

Очевидно, киевские кафиры контролировали телеканал не слишком прочно, поскольку передача внезапно прервалась. После паузы Петелин вдруг вскричал:

— Братцы, а я узнал этого юзбаши. Это ж майор Гладкий — он приезжал к нам в прошлом году.

— Ошибаешься, — возразил Карабас-Барабас. — Это был полковник Гладкий. Им тоже новые звездочки раскидали.

Заработал сотовый видак Давыдова: электронная почта принесла письмо Джека-Потрошителя некоему Старику, под каковым ником общался с внешним миром начальник ОИБ. Прочитав послание давнего соперника, полковник сообщил, посмеиваясь:

— Доусон пишет, что я был прав и что нам лучше держаться на одной стороне площадки.

— Ой, не играть нам единой командой, — озвучил общее мнение Череп.

Начальник отдела покачал головой, проговорив:

— Не скажи. Военные считают, что теперь Запад надолго успокоится. Самые последние виды оружия они уже испытали, и результат не слишком блестящий. Теперь у них кулаки зачешутся не раньше, чем появятся новые модели. Наверное, года через три, когда закончат строить новый корабль-стелс. Или ближе к две тысячи восьмому, когда начнется серийное производство истребителя JSF. Тогда и надо будет ждать новой истерики.

— Восьмой год — хорошая дата, — согласился Челпанов. — Опять же президентские выборы на носу. Самое время повоевать с кем-нибудь слабосильным.

Марцелл вставил, глубокомысленно потирая подбородок:

— Может, и раньше начнут, не станут ждать новых кораблей и самолетов. Наверное, следующая война будет полностью виртуальной. Вообще без традиционного оружия обойдемся.

Давыдов высказал вслух свою давнюю идею:

— Стоит предусмотреть новую военно-учетную специальность — оператор виртуального оружия. Будем проводить регулярные сборы, вневойсковую подготовку. Особо проверенных резервистов познакомим с боевыми прогами.

— Устаревшими, — немедленно вставил Череп.

А майор Челпанов процедил:

— Вестимо.

В это время на другом конце зала Дублон сказал, поежившись, словно только сейчас понял, что происходило в последние дни:

— Страшное все-таки дело — война двадцать первого века…

Остальные согласились с ним, а Лея сказала:

— Существа, а ведь мы выиграли первую серьезную войну нового века. За это не грех выпить еще раз.

— Чего радуешься? — мрачно осведомился Шаман. — Это была лишь первая война. А век, он только начинается.

Баку, июль-декабрь, 2000