Стю, не вставая, поклонился.
– Очхорошо, сэр.
– Яа…
Тут Грег вошел.
– Я нужен, Мануэль?
– Как там с передатчиком на Эрзлю?
– Гарри говорит, к завтрему поимеем. Вшивенький, говорит, но ватты пропихнем, так что услышат.
– Моща у нас есть. А ежели он говорит «к завтрему», стало быть, знает, что хочет построить. Так пусть будет «нынче», скажем, через шесть часов. Я к нему в подручные сам пойду. Ваечка, душа моя, принесла бы ты мои руки. Номер шесть и номер три. А для полного счастья и номер пять. И побудь возле меня, поможешь руки менять, Стю, хочу, чтобы ты накатал пару обращении, причем понаглее. Я общую идею кину, а ты подпусти злоехидства. Грег, твои две дюжины враз мы запускать не будем. Тех, что у нас в космосе болтаются, хватит на следующие восемнадцать-девятнадцать часов. А потом, когда ФН объявят, что поток иссяк и угроза миновала, мы врежемся в их передачи и дадим предупреждение насчет следующей бомбежки. По самым коротким орбитам пустим, Грег, десятичасовым или еще короче. Так что проверь катапульту, электростанцию и пост управления. Даже при таком сверхсильном броске всё должно сработать, как часы.
Тут Ваечка руки принесла. Я сказал ей: «Номер шесть» и к Грегу обратился:
– Отведи-ка меня с этим Гарри потолковать.
* * *
Через шесть часов у нас был передатчик, с антенной, направленной на Эрзлю. Жуткого вида, склепанный из геофизического резонансного томографа, которым пользовались, когда стройку начинали. Но на своей рабочей частоте он теперь мог нести звуковой сигнал, причем солидной мощности. Стю в мои предупреждения перцу подсыпал – высший класс, мы их записали на ленту, и Гарри был готов кинуть их на высокой скорости. Все эрзлинские спутники связи принимают сигналы на скорости шестьдесят к одному, а я не хотел, чтобы наш передатчик торчал в эфире хоть секундой дольше, чем позарез нужно. Поскольку наш прямой наблюдаж мои опасения подтвердил: вокруг Луны крутилось по меньшей мере еще два борта.
Ну, и мы известили Великий Китай, что его главные приморские города получат каждый по гостинчику с Луны в десяти кэмэ от берега в воду: Пусан, Циндао, Тайбэй, Шанхай, Сайгон, Бангкок, Сингапур, Джакарта, Дарвин и тэ дэ. За исключением незабвенного Гонконга, который огребет точно в крышу тамошней дальневосточной резидентуры ФН, так что пусть будут любезны убрать оттуда подальше персонал. Стю добавил: «персонал», но не «персон»; «персоны» как сидели по кабинетам, так пусть и сидят.
Примерно такое же предупреждение касаемо приморских городов получила и Индия. И было сказано, что из уважения к культурным памятникам в Агре и в целях позволить эвакуацию людей мы жвахнем по зданиям ФН на следующем обороте Терры. (Я склонился считать следующий оборот крайним сроком исключительно из уважения к профу. А после надумал откладывать каждый раз на еще один оборот, и так до упора. Вот ё-моё, дернуло же их строить эти конторы по соседству с самой расфуфыренной гробницей из всех, на какие человечества хватило! Причем еще с той, которую проф за сокровище держал.)
Всем прочим болельщикам было сказано с мест не уходить. Игра, мол, продолжится, будут дополнительные вбрасывания. Но пусть, мол, держатся подальше от любых учреждений ФН. У нас пена изо рта прет, и ни одно из учреждений ФН пусть не считает себя в безопасности. Даже больше, пусть рвут когти изо всех городов, где есть учреждения ФН, а эфэновские шишки и шестерки приглашаются четко оставаться на местах.
Следующие двенадцать часов я провел, дроча младшенького работать локатором только в те моменты, когда в небе чисто от бортов. Ну, или когда я полагал, что чисто. Кимарил, когда мог, а Ленора дежурила и будила, когда подходило время следующей дрочки. Всё, что прежде Майк в космос накидал, кончилось, и мы объявили тревогу и кинули первую из плюх младшенького, высокоскоростную. Выждали, пока убедились, что она пошла, как часы, – и сказали Терре, где ее наблюдать и где и когда поджидать. Так, чтобы все были в курсе, что эфэновские воплы насчет победы – это такая же параша, как и сотня других, что была за Луну пущена. И всё это в отборных, наглейших, чванливейших фразочках, на какие только хватило Стю при том, что это был эрзлинский культуриш высший класс. Стю в таких делах – корифей.
Вообще-то первая плюха предусматривалась Великому Китаю, но было в Северо-Американском директорате одно место, куда мы ею могли достать, а именно – лучшая их цацка, Гавайи. Младшенький нацелил ее точно в треугольник Мауи – Молокаи – Лаиаи. Мне разрабатывать программу не пришлось. Майк это предусмотрел заранее.
Потом мы в диком темпе высадили еще десяток плюх с небольшими интервалами (поспешали, пока в небе было чисто) и сказали Великому Китаю, где их наблюдать и когда и где ждать. А именно, в приморских городах, которым вчера передышку дали.
У нас всего двенадцать плюх оставалось, но я решил; что лучше израсходовать боезапас, чем иметь вид, что он израсходован. Ну, я присудил семь плюх индийским приморским городам, новые цели назначил, а Стю сладенько поинтересовался, эвакуирована ли Агра. Мол, если нет, то пусть известят, причем не откладывая. (Но, по правде-то, я на Агру не замахивался.)
Египту сказали, чтобы очистил от судов Суэцкий канал. Это параша была. Пять плюх я всё же в резерве оставил.
Ждем.
По цели на Гавайях засадили очко в очко – в Лахайна-Роудс. При зверском увеличении отлично было видно. Майк своим младшеньким мог бы гордиться.
Ждем.
За тридцать семь минут до начала долбежки китайских приморских городов Великий Китай осудил действия ФН, признал нас и предложил переговоры. И я заработал пальчиком, включая программы отклонить плюхи подальше в море.
Устал пальчик, а тут снова поработать пришлось: Индия не устояла и кинулась туда же.
Египет нас признал. Прочие нации начали под дверьми скрестись.
Стю сообщил Терре, что мы даем отсрочку, – отсрочку, а не отмену! – бомбежек. Пусть немедленно уберут свои борта с нашего неба, – СИЮ ЖЕ СЕКУНДУ! – и мы согласны на переговоры. А если эти борта не могут вернуться домой без пополнения горючки, пусть разрешат им посадку на расстоянии не ближе чем полсотни кэмэ от любого поселения, что значится на карте. И пусть они там ждут, пока мы примем их капитуляцию. Но наше небо должно быть очищено сию же секунду!
Этот ультиматум мы передали через несколько минут после того, как борта ушли за горизонт. Не спижонили. Ведь всего одна ракетина, и нам ничто уже не поможет.
Ждем. Ремонтники вернулись. Чуть ли не до Луна-сити по штрекам дошли, пока обнаружили разрыв кабеля. Причем в завале. Тысячи тонн битого камня обрушились, ремонт в темпе невозможен. Они сделали всё, что могли. Вернулись чуть назад, где можно было выйти на поверхность, поставили временный ретранслятор, навели антенну в ту сторону, где, как считали, расположен Луна-сити, и дали дюжину ракет с десятиминутными интервалами, надеясь, что кто-то увидит, сообразит и встречный ретранслятор наведет.
