— Последнее время вас держал лишь витрик, — Эйлле покосился на Яута. — Или вы этого не поняли?
Казалось, между двумя джао и человеком проскочила искра, на миг превратив их в единое целое. Лишь на миг, в течение которого скорость потока стала почти бесконечной. Но миг прошел, и поток снова бежал спокойно и плавно. Талли медлил. Он разрывался между двумя желаниями и не мог решиться.
Яут взял Талли за руку и приложил к браслету дезактивационный диск. Черная лента разомкнулась и со звоном упала на пол, свившись в спираль. Талли тупо смотрел на нее, механически потирая побелевшую полоску кожи.
— Вы состоите у меня на службе, — проговорил Эйлле, — и я доверяю вам больше, чем остальным. Вы нужны нам. Потому что вы можете принести пользу — вы можете сделать то, что не под силу никому из ваших соплеменников.
Талли глядел то на Яута, то на Эйлле, щурил глаза и тяжело дышал. Его лицо словно свела судорога.
— Ладно, — пробормотал он. — Сделаю что смогу. Неожиданно его глаза сверкнули, и он пинком отправил черную ленту в бассейн, словно та могла ожить и вернуться к нему на руку.
— Но от разговоров по радио толку мало. Мне нужно повидаться с Уайли лично. Иначе он решит, чего доброго, что вы меня заставили. Сами понимаете, до Скалистых гор путь неблизкий…
Эйлле и Яут переглянулись. Еще один нелепый человеческий обычай.
— Вы в личном подчинении Субкоменданта Эйлле, — прорычал Яут. — Забирайте любую технику. Командуйте кем потребуется. Неужели трудно догадаться?
Возможно, нелепее всего было то, что Талли, выходя наружу, смеялся.
От вынужденного пребывания взаперти характер Оппака окончательно испортился.
Губернатор привык к роскоши. У себя во дворце он мог воспользоваться всем, что только был способен предоставить этот жалкий окатыш, по недоразумению названный планетой, что позволяло хоть как-то скрасить бесконечную службу.
Разумеется, на корабле был бассейн. Но как эта крошечная лоханка могла сравниться с той системой водоемов, которые он создал у себя во дворце? Но если бы дело было только в размерах… Соли и минеральные добавки подбирались непонятно как: ни на борту, ни в системе не нашлось настоящего знатока, способного воспроизвести состав морской воды Пратуса.
Раздувая ноздри, Губернатор отряхнулся, словно искупался в нечистотах.
— В этой жиже только трупы омывать!
Уллуа, единственная из его служителей, кто находился в отсеке, изящно склонила голову.
— Вы требуете мою жизнь, Губернатор? Интересное предложение… но все-таки лучше его отклонить. Пока.
— Я думал, даже такая идиотка, как ты, способна понять: у меня останутся только те, кто вообще ничего не умеет, а вода от этого лучше не станет!
Уллуа снова кивнула и приняла позу «постижение-истины». У нее был прелестный ваи камити — четыре темно-бурых полосы, строго параллельных, пересекающих лицо и сливающихся на щеках. И она знала, как повернуться, чтобы он смотрелся наиболее привлекательно. Это была единственная причина, по которой Оппак пригласил ее на службу: на Уллуа было более чем приятно поглядеть.
— Губернатор мудр, — почтительно пробормотала она, но тактично отвела взгляд, и в ее глазах ничего нельзя было прочитать.
— Пусть Субкомендант направляется сюда, как только произведет дозаправку корабля и покинет Землю. Ему необходимо присоединиться к нам, когда начнется сражение. Это будет великолепная практика для новичка.
— Слушаюсь, Губернатор Оппак. Я немедленно отправлю приказ.
Последние слова она бросила через плечо, потому что покинула отсек почти бегом. Точно удирает, подумал Оппак, чувствуя, как ярость закипает с новой силой. Он бросился на роскошную груду дехабий, расшитых красными узорами Нарво. Его уши то и дело меняли положение, выражая то гнев, то ожидание.
Он прекрасно знал, что корабль Эйлле не предназначен для участия в боевых действиях, тем более против кораблей Экхат. Но едва ли этот выскочка сможет отказаться. И, скорее всего, погибнет.
Это было бы великолепно. Оппак уже не знал, чего желал больше — смерти отпрыска Плутрака или опустошения Земли. Губернатор снова заблудился в сладостных грезах. Сражение в космосе всегда опасно, даже на боевом корабле. По неизвестным причинам Экхат неизменно строили корабли определенной конструкции — странной и очень неустойчивой. Но на этих нелепых громадинах установлены лазеры невероятной мощности. Луч такого лазера расколет кораблик Субкоменданта, точно раскаленный докрасна топор иголку. Те, кто переживут эту атаку, будут медленно плавать по космосу, ожидая почти неизбежной медленной смерти.
Он уже видел, как Эйлле кринну ава Плутрак судорожно хватает ртом остатки воздуха, который еще остается в пустеющих баллонах… когда Уллуа вернула его к реальности.
Поймав его взгляд, служительница чуть отступила — на долю аза. Но это движение от Оппака не укрылось.
— Что там еще? — спросил он, полусердито-полуотчаянно. Уши Улллуа нерешительно дрогнули.
— Я только что говорила с Субкомендантом. Он заявляет, что намерен остаться на поверхности планеты и организовать удар по кораблям Полной Гармонии… как только они пройдут точку перехода.
— Я не давал разрешения!
Оппак вскочил, и дехабий разлетелись в разные стороны. Одна скользнула в бассейн и стала медленно тонуть.
— У нас нет кораблей с достаточной огневой мощью! Любая попытка остановить Экхат на этой стадии приведет к лишним потерям кораблей и личного состава! Он должен следовать стандартной схеме, поскольку ресурсы у нас ограничены!
Уллуа попятилась, ее вибрисы трепетали. А линия ее плеч… это было нечто неожиданное.
— Я напомнила Субкоменданту Эйлле ваш приказ, и весьма настойчиво. Но на этот раз он выказал неповиновение…
«Гнев-и-потрясение». Но почему она не может удержать позу? Все изгибы словно плывут. Нет, это неспроста. За этим кроется нечто неподобающее.
— … И еще Субкомендант сказал, что должен следовать своему витрик.
— Своему витрик!
Губернатор бросился на Уллуа, швырнул на влажную палубу и придавил всей тяжестью, вмяв ладони в ее роскошный пух.
— Витрик — это витрик — зарычал он ей в лицо. — Он один для всех особей! Я позабочусь, чтобы его объявили крудхом!
Она извивалась в его руках, прижимала уши… и вдруг обмякла, словно покорившись. Ее пух был мягким, от нее пахло приятной свежестью… Неожиданно для себя Оппак провел пальцем по одной из полос, пересекающих ее лицо. Какой странный, вызывающий рисунок… Он знал, что в его глазах пылает неудержимая ярость, но Уллуа и не пытается смотреть в сторону.
