Ещё одно такое место было на затылке под волосами – Черпак не мог его видеть, но при резком движении шеей оно дало о себе знать.
– Майн Готт, – простонал Крейнер. – Всё, спектаклю конец…
Поле ограбления, цунами и крабов Дик просто забыл об этой затее. А остальные, для кого ограбления, цунами и особенно крабы являлись ежегодной рутиной, а вот постановка Шекспира – как раз нет, прекрасно всё помнили.
– Сколько дней ты не менял одежду и бельё? – прошипел Крейнер.
– Н-ну… – Дику передали горячий чай, и ответ он сумел уже не просипеть, а пробулькать. – Как нас ограбили…
– И ни разу за это время не облучался?
– Я был занят! – Дик вскочил, сжимая полупустую миску.
– Все были заняты, – оскалился Крейнер. – И все находили несколько минут в сутки прогреть хотя бы лицо и руки! Как-ты-думаешь, – речь Крейнера стала тихой, раздельной и медленной, – зачем нужно правило каждый день хотя бы по разу прогреваться?
– Откуда я знаю! – Дик стукнул миской о столешницу и так же раздельно сказал. – Мне-никто-ничего-не-объяснил!
– Что случилось? – Через всю столовую к ним шагал Стейн. – Матрос Огаи, второй помощник Крейнер, что за… – дальше прозвучало какое-то свейское слово.
– Посмотри на этого… – Крейнер тоже употребил свейское слово. – Он не облучался четверо суток. Результаты на лице.
– Да что со мной такое, кто мне объяснит! – заорал Дик.
– Фурункулез у тебя, – закатил глаза Стейн. – В медотсек. Может быть, что-то удастся спасти.
Настоящего врача в экипаже «Фаэтона» не было, но господин Бадрис, как оказалось, исполнял и обязанности медтеха.
– На Картаго раньше не было микроорганизмов, – пояснял он, пока раздетый Дик лежал в боксе, прикрыв от ультрафиолетового излучения только глаза. – Мы всё привезли с собой. И кое-что из нашей собственной микрофлоры и, гм, микрофауны в отсутствие конкуренции расплодилось до безобразия и вдобавок мутировало. В частности, микробы, которые вызывают воспаление сальных желез. Было время, – эколог усмехнулся, – когда от этого страдали трое из четырех твоих ровесников. Давно, на Старой Земле. Потом научились по-человечески регулировать гормональный баланс и сопротивляемость повысилась… А тут пришло, откуда не ждали. Причем наше, собственное. Если ты просто вымокнешь – ещё ничего… А вот если несколько дней подряд ходишь мокрый – и при этом не облучаешься… И если у тебя разболтан иммунитет…
– Ну, что у нас тут? – в медотсек вошел Торвальд.
– Неважно, – ответил Бадрис. – Начинающийся ларингит и отит мы остановили. Очаги кожной инфекции в других местах погасили. Но вот то, что уже успело, так сказать, расцвести… Даже если продезинфицировать поры, воспаление так просто не убрать.
– Извините, сэр, – Дик чувствовал себя очень виноватым.
– С каждым из нас это случалось, – поморщился Торвальд. – Сейчас половина команды придет на прогревание. Просто нужно было тебя предупредить – лицо и руки. Никто не забывает прогреть хотя бы лицо и руки.
– Мастер Крейнер уже сказал…
– Ну и хватит об этом. Тебя заменит Черпак.
– Но он же… не может ударить человека! Даже в шутку!
– Я знаю, – вздохнул капитан. – Что-нибудь выдумаем. Господин Бадрис, долго вы ещё?
– Вам нужен матрос Огаи?
– Вы. Для договора с господином Шиманом мне нужен свидетель.
– Ещё четыре минуты.
Дик совсем забыл о Шимане и его экипаже – а они, разоруженные и задраенные в жилом помещении своей навеги, сидели тише воды, ниже травы. Эта секция их корабля сейчас была пристыкована к левому борту «Фаэтона» и составляла с ним единое целое. Справа точно так же пристыковали носовую секцию, где Шиман держал добычу. Ходовая же часть болталась на буксире.
– Капитан! – окликнул уходящего Торвальда эколог.
– Да?
– Отыщите время для отдыха. Бледно-зеленый герцог Орсино будет так же плохо смотреться, как и покрытый пятнами Себастьян. А вас гемом не подменишь.
Через минуту Дик покинул бокс и начал одеваться. За ширмой раздевался следующий пациент. Бадрис наставлял Дика:
– Я включу таймер и уйду, а ты останешься за старшего. Каждый раз включай таймер ровно на две минуты. Не больше и не меньше. Больные места смазывай вот этим. Вот это закапывай в нос. Если что – зови меня. Я скоро вернусь.
Работа была несложной и Дик выполнял ее почти автоматически, не вступая в разговоры с пациентами – но пятый оказался необычным. Для начала – незнакомым.
Это был юноша чуть постарше Дика, где-то между восемнадцатью и двадцатью. Темные длинные волосы указывали на простонародное происхождение, а тонкие черты лица – на то, что несколько поколений назад был вброс аристократических генов.
– Где тебя обсыпало? – спросил Дик. Он уже понял, что это спасённый пират, но не выпихивать же человека из лазарета, раз он пришел.
– Нигде, – поджав губы, ответил юноша и протянул распухшую в запястье руку.
Дик присвистнул. Растяжение это, вывих или перелом – в любом случае нужно было звать Бадриса.
– Обезболивание сделать?
– Не нужно, – юноша вскинул голову.
– Ты хоть сядь, не мешайся под ногами, – Дик нажал кнопку вызова. – Сейчас я тебя просканирую, а потом тобой займется медтех.
– А ты кто?
– А я помощник, – Дик повернулся к терминалу и объяснил Бадрису, в чем дело.
– Посади его в уголок, чтобы не путался под ногами, дай обезболивающее и просканируй. Я буду минут черед двадцать.
Дважды повторенное «мешаться под ногами» подействовало на юношу как доза перца в нос. Он покраснел, задрал подбородок еще сильнее и прошествовал к стулу, на который указал ему Дик.
И тут Дик понял, что это девица. Длинная, плоская, для девушки некрасивая – но всё же…
– Извините, – сказал он, мучительно пытаясь за оставшиеся до конца прогрева секунды сообразить, что же делать – ведь сейчас из бокса встанет здоровенный голый мужик… – Э-э-э… – бокс выключился. – Мастер Брейль, не поднимайтесь пока…
– В чем дело? – глухо удивились из бокса.
– Я сейчас! – Дик схватил его одежду в охапку и сунул прямо в бокс, после чего опять захлопнул крышку.
– Не понял?! – рявкнул боцман Брейль. Дик, не обращая на него внимания, перетащил ширму в другой угол, отгородив девицу.
– Всё, – он открыл бокс и шепнул изумленному боцману:
– Здесь девушка.
– Иди ты! – у Брейля загорелись глаза. – Из людей Шимана? А там была девка?
Дик развел руками, показывая, что комментировать очевидное не собирается. Выпустил боцмана, запустил следующего, отправил бокс, включил сканер.
– Растяжение, – сказал он, просветив запястье. – Это даже я сам могу. Фиксирующая повязка, и…
