Виктор холодно улыбнулся и в полуобороте срубил двоих одним ударом, а третьего достал острием в горло, перепрыгнув через рухнувшие тела.
Потом появились еще, и еще… Он работал спокойно, как на учебном плацу. Это была легкая добыча, но трудная работа. Он почувствовал, что начинает уставать, и стал предельно осторожен. Плиты на площадке скользкие от крови, одно неверное движение и…
Один из нападающих, голый, грязный мужик, взмахнул огромной суковатой палкой и пробил жестяной навес над крыльцом. Он не понял, что произошло, и когда сук застрял, то так и замер с поднятыми руками и вытаращенными глазами. Виктор легко полоснул его по животу, кишки вывалились на пол, лупила проводил их пустым взглядом, прежде чем у него подогнулись колена и он рухнул вслед за ними.
— Берегись! — вскрикнула Ксения.
Виктор крутанул мечом, но удар пришелся по воздуху. Маленький юркий лупила подобрался снизу и вцепился зубами в лодыжку. Виктор погрузил в его тело меч, лупила судорожно вскинулся, неожиданно мертвой хваткой вцепился в клинок и рухнул вместе с ним с крыльца.
Оставшиеся лупилы радостно взвыли. Виктор отметил, что голосов не так уж и много. Он отступил к двери, и Ксения сунула ему в ладонь рукоятку стилета.
По телам карабкались темные фигуры. Одна, две… четыре! Только четыре, подумал Виктор, но без меча. Он надеялся, что кто-то из нападающих возьмет его меч, тогда он отберет его — и всех дел на полминуты. Но они шли, выставив перед собой колья, и Виктор проклял их кровожадную тупость, ради двух людей уложившую почти всю стаю, проклял себя, что завел Ксению в эту ловушку, проклял строителя дома, сделавшего оконце сбоку от двери в нише крохотным, через которое и ребенок не пролезет, не то что Ксения…
Он успел прикинуть, как уйти нырком под колья, достать одного, второго, а там видно будет, как вдруг из темного проема оконца высунулась толстая гладкая палка и к его ногам упал топор на длинной рукояти.
Виктор не глядя метнул стилет и ухватил топорище. Три раза он взмахнул, хекая, а четвертым ударом в бок просто перерубил последнего лупилу.
С минуту он стоял, всматриваясь в темноту, но ни звука не шло оттуда. Кто-то в груде тел слабо застонал, но стон сменился булькающим звуком, и все стихло.
Дверь скрипнула и приоткрылась. Ксения вжалась в стену, а Виктор поднял топор.
Слабый свет высветил дверной проем, свет шел от плошки, а плошку держал в дрожащих пальцах старый человек с огромной бородой, закрывавшей почти все лицо.
— Ты великий воин! — слабым голосом провозгласил старик.
Виктор бросил взгляд на мертвые тела. Он не мог вспомнить, были среди нападавших женщины или нет. Опустил топор и мрачно ответил:
— Ты хочешь сказать — великий мясник? Впрочем, спасибо за подмогу. А теперь отвечай, что ты делаешь в моем доме и сколько вас там еще?
Коптилка еле освещала комнату. Старик, шаркая немыслимыми опорками, ушел в темноту и принес еще пару масляных плошек. Копоти прибавилось, но светлее не стало.
Виктор сидел в старом кресле, а Ксения осторожно стаскивала с него куртку, чтобы осмотреть раны. Виктор был рад, что кресло уцелело. И большой круглый стол тоже. Другая мебель, как он сообразил, пошла на укрепление окон. Мебели он оставил немного, одна из зим выдалась холодная, и он спалил почти всю. Наверху неуютно, внизу, он помнил, гораздо веселей. Но лучше об этом помалкивать, может, новый жилец и не обнаружил ход в нижний ярус.
Старик между тем расставил плошки и подошел к ним. Склонив голову набок, молча смотрел, как Ксения отвернула рукав и трогает пальцем края глубокой царапины.
— Что ты делаешь, глупая девчонка! — сказал он неожиданно сильным голосом. — Разве так обрабатывают раны?
С этими словами он поплелся в угол комнаты, кряхтя, нагнулся и достал из маленького шкафчика сверток.
Положил его на стол и развернул — по блестящей стали забегали огоньки светильников. Виктор увидел небольшие, странной формы лезвия, напоминающие найфы с плоскими рукоятками, маленькие ухваты, кривые щипцы, смахивающие на ножницы, и ножницы, ни на что не похожие.
Отодвинув Ксению в сторону, старик ловко, одним взмахом распорол рукав, срезал лохмотья кожи, а потом, хитро прищурившись, обмакнул полоску чистой тряпицы в пузырек с едко пахнувшей коричневой жидкостью и прошелся ею по ране. Виктор зашипел и вполголоса ругнулся.
— Твое счастье, что зашивать не надо. Чем это хватанули, ножом?
— Ногтями, — сквозь стиснутые зубы ответил Виктор.
Старик поцокал, качнул бородой и, наложив край редкой белой ткани на рану, быстро обмотал руку повыше локтя.
— Ну, ерунда! — бодро сказал он. — Послезавтра и следа не останется.
— Спасибо, — кивнул Виктор, сдерживая ухмылку.
Любой маг, даже самый хилый, заживил бы такую царапину в одну минуту. И не жгло бы, словно горячими угольями посыпали рану. Маги были горазды лечить, в походах на ноги ставили сразу, или отступались, коли рана серьезная — там уж как повезет. Может, доведется еще с Иваном встретиться, подумал Виктор, сейчас ему не помешал бы маг-хранитель, ох, как не помешал!
Ксения внимательно разглядывала инструменты, а когда потянулась было к толстой кривой игле с шариком на конце, старик несильно хлопнул ее по руке и завернул все в сверток.
Потом он уселся на табурет и сцепил пальцы на животе.
— Теперь пора нам познакомиться, — благодушно сказал он. — Меня зовут Иосиф. Мне восемьдесят шесть лет. Квартируюсь в вашем имении три года. Прошу простить за самовольство, но вас здесь долго не было. Если вы полагаете, что старику места не найдется, то я уйду.
— Да ладно уж, — усмехнулся Виктор. — Места на всех хватит.
— Это точно, — подтвердил старик, — особенно внизу…
Он встретил взгляд Виктора и осекся.
— Я что-то не так сказал? — вскинул он пушистые седые брови.
Виктор, не отвечая, махнул рукой. Старик все-таки обнаружил лаз. Мало ящиков навалил. Конечно, неприятно, когда посторонние шарят по заветным углам твоего убежища, но семь лет — большой срок. Вот и появился новый жилец. Судя по всему, он здесь времени даром не терял. Да и не будь его неизвестно, чем окончилась бы резня у дверей! Вовремя он сунул топор, что и говорить!
— Мне надо привести себя в порядок, — сказала Ксения.
— Это туда, — старик указал вбок, — по коридорчику до конца и налево.
Ксения взяла плошку и скрылась в темном проеме. Старик проводил ее взглядом и сказал:
— Я нашел шланг, и воду провел. Бочка с водой очень удачно стоит, так что все удобства имеются. А раньше, я так понял, этих удобств на каждом этаже по пять штук располагалось. То ли народу много было, то ли с животами что-то не в порядке, боялись не добежать.
