ты смог проделать такой путь.
Пётр не мог ничего ответить. Возможно, Нильсен был прав. И эти слова относятся не только к его работе, но и ко всему остальному, даже к быту, к любому маленькому делу.
— После сеанса куда?
— В больницу. Лолита проснулась, и я хочу побыть с ней. Думаю, ей нужна поддержка.
— Конечно, ты ей сейчас нужен.
Из-за угла выбежала та женщина, что весь сеанс сидела в кабинете Петра, а за ней вышла Беатрис, волоча по полу свой розовый рюкзак. Отдав зарядное устройство владельцу, женщина попросила номер Петра, а затем радостно выбежала на улицу, потянув за собой племянницу. Нильсен хмыкнул и похлопал по плечу своего сотрудника перед тем, как оставить его в холле.
Здание больницы выглядело, как башня, в которой сидит принцесса и ждёт своего рыцаря. Только вот рыцарь, каким себя представил Пётр, не спешил спасать заточённую. Он остановился рядом с главным входом и долго смотрел на пустые окна. Бывало из них выглядывали медсестра или медбрат, резким движением задёргивая шторы.
Павлов щёлкал пальцами, смотрел на экран смартфона, чтобы узнать сколько времени он уже торчит здесь, но всё время забывал обратить внимание на четыре цифры во весь экран. Мозг был занят совсем не этим.
До сегодняшнего дня… нет, до этого момента Пётр был уверен в том, что он прилетит к Лолите, как только она проснётся. Но теперь вокруг зловещего замка с красным крестом навис невидимый купол, и мужчина был готов дать голову на отсечение, что даже видит его чёрный силуэт.
— Вы кого-то ждёте? — женщина вышла из больницы и уже несколько минут стояла у белой стены, закуривая тонкую сигарету.
— Нет, — Пётр ответил только после того, как женщина посмотрела на него.
Работник хмыкнула, рассматривая подозрительного мужчину. Пётр в ответ пробежался глазами по тонкой фигуре и нахмурился, узнав в женщине командира бригады, которая приехала в день аварии. Они замерли на пару секунд, вглядываясь друг другу в глаза. Женщина отвернулась первая.
— Так это вы, — улыбнулась она, потушив сигарету, и сразу же начала новую, — Ваша подруга проснулась. Я так полагаю вы к ней?
— Вы проницательны, — безэмоционально ответил психолог, — И память у вас хорошая.
— Врачу это полагается, — она протянула пачку с остатками сигарет, — Угощаю.
— Спасибо, не курю.
— Что-то вы не похожи на радостного человека, который добился своего.
— О чём вы? — сразу напрягся Пётр.
— Это же по вашей просьбе приходил Роберт Нильсен? — услышав положительный ответ, сотрудница продолжила, — Он зашёл в наш кабинет как раз, когда у меня был обеденный перерыв. Мы всегда сидим вместе с Баскевичем, так как время обеда совпадает. Нильсен не отводил его в сторону, а стал рассказывать всю ситуацию при мне и ещё парочке врачей. Хоть Баскевич и не любитель подгибаться под кого-то, но Нильсен довольно хорошо разбирается в нейрохирургии, — женщина вдохнула дым и выпустила его через нос, — Вообще не понимаю, зачем он ушёл в психологию. Но дело не в этом. Нильсен уверил своего бывшего коллегу в том, что случай Лолиты не безнадёжный, и что она проснётся без искажений в памяти и сознании. И ведь он оказался прав!
Крис (так звали женщину, как во время её рассказа вспомнил Пётр) улыбалась до конца своего повествования о Нильсене. О том, что директор психологического центра раньше работал в нейрохирургии, Пётр не знал. И почему-то эта информация приятно его удивила. Стало понятно почему Роберт был так уверен в том, что сможет переубедить Баскевича. Ведь он и сам разбирался в этой области.
— Так что радуйтесь, что человек проснулся и находится в ясном уме, — подытожила врач, и направилась внутрь больницы, — До встречи!
— До встречи, — глубоко вздохнул Пётр и всё-таки смог разрушить чёрный барьер, окружавший больницу.
Внутри всё уже не было таким страшным. Вопреки ожиданиям Павлова никто не смотрел на него, как на человека, разрушившего жизнь девушки. На него вообще не смотрели. Только молодой парень на входе поинтересовался куда тот направляется и попросил надеть халат. Пётр быстро выполнил указания и побрёл по коридорам дальше. Его остановила открытая дверь, из которой доносились громкие всхлипывания.
В палате вокруг пожилой женщины, которая недавно разговаривала с Петром о том, что время расставит всё по местам, стояло пять человек. Одна женщина, что была тоже в преклонном возрасте, сидела, уткнувшись в грудь мёртвой. Остальные походили на внуков, пришедших попрощаться с бабушкой. Каждый смотрел в пол, то ли боясь, что женщина воскреснет, то ли, что смерть передаётся от взгляда к взгляду. Пётр вспомнил, что очаровательная столетняя незнакомка говорила про своего мужа, которого психолог не наблюдал в этой комнате. Павлов тряхнул головой, стараясь не забивать её мрачными воспоминаниями.
Мужчина оказался в палате Лолиты быстрее, чем рассчитывал. Он шёл медленно и тихо, всматриваясь в закрытые веки девушки. Её грудь вздымалась медленно, почти незаметно. На тумбочке всё ещё стоял букет из синих и фиолетовых цветов, которые принёс Павлов в свой последний визит. Пётр сел на маленький стул, в котором у него каким-то образом получалось спать, и коснулся тонких пальцев пациентки. Она не отреагировала. На фоне пищали датчики. Иногда после посещения больницы Пётр слышал эти высокие ноты дома и во время сна (если его можно назвать таким громким словом). Они стали частью его жизни на эти бесконечные два месяца. И сейчас к векам словно прилило раскалённое железо. Что-то такое же горячее и тяжёлое. Перед глазами всё размывалось и превращалось в едва различимые пятна. Цвет блек. Датчики затихали. Тело становилось легче, невесомей. Последние мысли были едва слышимы в сознании Петра.
— Мой бедный Пётр.
Этот бархатный ослабший голос вернул мысли Петра. Он стал представлять Лолиту. Её фиалковые глаза, смотрящие на него с нежностью и тоской. Небольшие синяки под глазами, которые уже были видны. Слабую улыбку на больном похудевшем лице. Он чувствовал холодное дыхание, исходящее из её губ, на своих щеках, будто её лицо было в нескольких сантиметрах. Наверняка она скажет, что не хочет, чтобы он видел её такой. Она всегда так говорила, когда болела. Но даже в таком виде она была по своему очаровательна. Как там говорят: красота в глазах смотрящего?
Лолита в его воображении стала шмыгать носом. В глазах скопилось целое море слёз, которое стекало красивыми ручейками по бледной коже. Звуки становились только отчётливей, и Пётр понял в чём дело. Он открыл глаза и увидел то, что представлял: заплаканная девушка с двумя блестящими иолитами.
Сердце забилось в горле. По
