гигантскую миногу с десятками щупалец, который тут же был поглощён свирепствующим шквалом огня. Но спецназовцы так его и не увидели.
Кирилл вскинул тело Веры на плечо, вслепую на ощупь добрался до её каюты, кое-как уложил в постель, присел рядом, обнял девушку и… провалился в небытие. Волевое напряжение мышц перешло в мощный спазм, едва не скрутивший тело. Боль была такой адской, что, казалось, раздираются сухожилия, выворачиваются суставы, сгибаются и сминаются хрящи. Горло плавилось от сгустка внутреннего полыхающего жара, стремительно нарастало удушье, и невозможно было сделать хотя бы вдох. Грудную клетку расплющило, диафрагма пару раз бестолково дёрнулась, приноравливаясь к новому расположению рёбер и связок, затихла и отмерла окончательно. Оба влюблённых, девушка и парень, превратились в застывающий кокон. Перекатывающаяся и колыхающаяся масса чужеродного подводного мира, похожая на расплавленный каучук, начала медленно завоёвывать платформу, пожирая всё на своём пути, поглощая предметы, оборудование, элементы конструкций и саму платформу «Белый парус» целиком.
Через несколько минут вязкая и бурлящая субстанция, неимоверно раздувшись в размерах, добралась и до них, поглотив своим объёмом все жилые и технические этажи гигантской конструкции.
Кирилл так и остался лежать, обняв сзади Веру, как это описано в романе «Собор Парижской богоматери», где потерянный и всеми изгоняемый калека умер, обняв свою мёртвую возлюбленную.
…Там их и застала органическая биомасса.
Баренцево море. Острова архипелага Франца-Иосифа.
Научный модуль исследовательской станции. Подземный бункер.
13 часов 15 минут.
********
То, что увидела группа Дроздова, заставило её замереть на месте. Открыв дверь радиостанции, все оцепенели. Даже беспечный Костя-Ветерок похолодел от ужаса, хотя считался в команде самым весёлым, никогда не унывающим при любых обстоятельствах. Картина, представшая перед ними внутри радиорубки, напоминала изображение дантовского ада, во всех его проявлениях. Сыч, державший пульсатор наготове, перешагнул порог вместе с Дроздовым, да так и застыл на месте, не в силах сделать дальнейший шаг. Фонари на их масках высвечивали из темноты совершенно пустую комнату, покрытую с потолка до пола бурым налётом, в середине которого лежали три скрученных в немыслимых позах скелета. Первый комок костей был закручен в самый настоящий узел, не представляющий собой никакого анатомического сходства с человеком. Второй скелет был перемешан между собой костями некогда бывших ног, рук и вывернутого наизнанку позвоночника. Череп был погребён под рёбрами, а выступающая кость ступни накрывала ключицу. Оба скелета, расплющенные и сдавленные какой-то невообразимой силой, лежали комками друг подле друга, наводя на мысль, что прежде здесь находились столы с оборудованием, и останки принадлежали операторам, сидевшим рядом в креслах. Возможно, в наушниках, ловя станции с материка. Третий скелет, более тонкий с меньшими костями, принадлежал, очевидно, женскому полу, так как сам череп имел более изящные очертания, если здесь применимо такое нелепое сравнение. Скелет лежал, вытянувшись и привалившись к стене, а рядом валялся раздавленные кости какого-то животного, похожего на кошку.
- Крыса, - прокомментировал Воронец. – Строение скелета указывает на крысу.
- Размером с кошку? – ужаснулся Ветерок. – Это ж какая радиация способна создать такого монстра?
- Тихо! – скомандовал Дроздов. – Ворон, Сыч, займитесь осмотром скелетов. Может, выясним причину столь жуткой смерти.
- Да их же просто расплющило на месте! – воскликнул в микрофон Ветерок. – Закрутило в узел, перемешало кости, как в промышленной мясорубке!
- Отставить эмоции, Ветерок! – прервал его Дроздов. – Все выводы и предположения позднее. Сейчас для нас важна причина. Следуй за мной. Осмотрим другие помещения, пока Сыч с Вороном будут заниматься здесь.
Затем передал по микрофону Воронцу:
- Степан, встречаемся в главном пульте управления. Сыч, возьми пробы налёта на скелетах.
- Не учи, - буркнул хмурый напарник. – Уже беру.
- Всем приготовить огнемёты на случай столкновения с чем-то неизвестным.
- Согласен, командир, - послышался в микрофонах голос Воронца. – Сдаётся мне, что пульсаторы здесь будут бессильны. Мы имеем дело не с живым организмом, а с какой-то неведомой нам субстанцией, оставляющей этот бурый налёт, где бы она не появлялась.
- Ну и где она сама, эта, как ты говоришь, субстанция? – скептически поинтересовался Ветерок, водя раструбом огнемёта, выискивая цель для поражения.
- Мы только в первом помещении, тундра! – злобно ответил Сыч, склонившись над грудами костей, словно алхимик в средневековой лаборатории. – Погоди, ещё наткнёшься. Смотри только, не наступи ненароком. Вмиг такие же кости останутся.
- Только после тебя, - хохотнул Ветерок, но получил увесистый толчок в спину. Дроздов покрутил пальцем у капюшона, где по всем анатомическим признакам должен находиться висок. Оба спецназовца, капитан и подчинённый, увлекая за собой пса, последовали в противоположный конец тоннеля, где располагался главный узел управления подземным бункером. По пути они заглянули в один из отсеков, который, очевидно, был спальней для женского пола сотрудников научного модуля. На табличке двери значилось имя: Катерина. И ничего более. Ветерок присвистнул.
- И тут всё сожрала. Пусто как в желудке у негра.
- Кто сожрала?
- Да эта… как её. Суб-стан-ция, - произнёс он по слогам. - Ох, и выражение подобрал Воронец. Язык сломаешь.
Бурый налёт был повсюду. На том месте, где, по всей видимости, стояла кровать неизвестной им Катерины, на полу остались отпечатки от ножек, а по углам налёт бурой пыли не коснулся тех мест, где, очевидно, стоял комод, тумбочка и небольшой холодильник. Всё это они предположили своеобразно своим догадкам. В тоннеле по-прежнему стояла тишина, вибрация снаружи прекратилась, лишь кое-где в щелях бетона сочилась вода.
- Странно… - произнёс Ветерок, вглядываясь в ту сторону, откуда они прибыли. – Как будто всё утихло. Ни гула бурления, ни давления в сотни атмосфер.
- Мы спускались по ленте неработающего эскалатора по наклонной, не забывай. Чем дальше, тем больше углубляемся вниз. Возвратись мы сейчас к дверям с колесом, вероятно, снова попали бы в кромешный ад.
- Тут не лучше, - хмыкнул Ветерок. – Если эта пыль пожирает всё вокруг, то мы никого не найдём.
- Не пыль пожирает, - поправил его капитан. – Пыль, это остаточное явление. Пожирает то, что мы ещё не видели. С чем нам ещё предстоит столкнуться. И
