— Рано или поздно обязательно найдется тот, кто сядет на корабль и отправится открывать новые континенты, — сказал он.
— Наверное, их семьи их ненавидят.
— Считают предателями, дезертирами, трусами.
— Неблагодарными?
— Попирателями традиций.
Давид и Аврора переглянулись и, выпуская наружу накопившееся за день напряжение, расхохотались. Затем умолкли и внимательно посмотрели друг на друга.
Давид медленно приблизился к Авроре:
— Мне кажется, что мы с вами уже знакомы.
— Классическое начало флирта, — улыбнулась она.
Он подошел еще ближе:
— Мне кажется, у нас много общего.
— Вероятно, потому что мы оба «неблагодарные попиратели традиций, которым хочется рискнуть и вылезти из воды».
Давид, не мигая, смотрел на девушку.
В ее лице с острым носиком было что-то, напоминавшее мангусту, — большие светло-карие, почти золотистые миндалевидные глаза, пухлые губы, маленький круглый подбородок. Очки в черной оправе придавали ей серьезный вид.
Она не сводила с него взгляда и думала о том, что без каблуков в нем не больше 1,7 метра, то есть он сантиметров на пять ниже, чем она. У него была овальная голова толстощекого ребенка, удивительно нежная, гладкая кожа, нос картошкой и темно-карие, почти черные глаза.
Давид склонился к ее лицу. Теперь их губы разделяло не больше двадцати сантиметров. Он удивился, что она не отпрянула назад.
Именно в этот момент сзади раздался голос:
— А, Аврора! Вот ты где!
Давид узнал председателя жюри, профессора Мерсье.
— Господин Уэллс, ваш проект, темой которого стали пигмеи, просто великолепен! По правде говоря, мне очень понравилось ваше сообщение о тараканах, которые стали меньше, чтобы приспособиться к диаметру нынешних водосточных труб. Никогда бы не подумала. «Эволюция за счет сокращения размеров». Могу вам сказать, что моих коллег ваши воззрения на самом деле впечатлили гораздо меньше, это я настояла на том, чтобы выбрать именно вас. Причем продвинуть вашу идею «Small is beautiful» [1]мне очень помогла полковник Наталья Овиц — маленькая женщина, сидевшая справа от меня. Остальные почему-то предпочли самовлюбленных роботов.
Кристина Мерсье распустила пучок и вдруг словно помолодела.
— Пигмеи лучше роботов, — притворно бодрым тоном подтвердила Аврора.
Кристина Мерьсе рассеянно слушала, пожирая молодую женщину глазами. Затем сделала вдох, чтобы вернуть самообладание, и заставила себя улыбнуться. Вдруг ее внимание привлек кто-то другой, и она оставила молодых людей одних, чтобы поговорить с третьим финалистом.
— А, доктор Сальдмен. Браво. Ваш проект «Источник долголетия» весьма интересен. Менять отработавшие свое органы стариков на новые с последующей повторной их «инициализацией» — подобный подход представляется очень даже оригинальным. Наконец-то я могу представить себе мир, в котором все мы будем жить по двести лет. Это ведь настоящая сказка — успеть за одну жизнь десяток раз побывать замужем, перепробовать два десятка профессий и родить три десятка детей! Значит, вы собираетесь отправиться в Майами, эту всемирную мекку для пенсионеров, чтобы познакомиться с самыми передовыми технологиями выращивания из стволовых клеток новых органов взамен поврежденных. Смелая затея!
Если бы они только знали, что жидкость, которую они называют нефтью, на самом деле является основой моей памяти.
Моя черная кровь соответствует серому веществу их мозга.
И теперь, когда люди ее из меня выкачивают, я боюсь амнезии.
Я должна дать им отпор.
Сохранить свою память.
Все, что заложено в моих воспоминаниях, должно быть спасено…
Сначала я была всего лишь энергией, сосредоточенной в первородном зародыше, тем, что люди назвали Большим взрывом.
Потом все воспламенилось, вспыхнуло и выплеснулось в космическую пустоту изумительным фонтаном света, жара, неистовства и пыли.
Да, все началось именно так — с маленькой искры во мраке.
Огонь охватил спичку и переместился к кончику сигареты, зажатой в губах Авроры Каммерер. Два лица, оказавшиеся рядом с его призрачным отблеском, на какое-то мгновение окрасились в оранжевый цвет.
Молодая исследовательница глубоко вдохнула дым и струей выпустила его изо рта. Серый пушистый конус рассеялся в ночи.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала Аврора. Она положила коробок со спичками в карман. — О том, что нечестно пользоваться связями, чтобы победить.
— Я думал совсем не об этом, — солгал он.
Они издали смотрели на Кристину Мерсье, что-то обсуждавшую со специалистом по продленной до двухсот лет жизни и явно проявлявшую к этой теме повышенный интерес.
— Мы с ней собираемся жить в гражданском браке и когда-нибудь заведем детей. Остается лишь дождаться, когда примут закон об анонимной сдаче спермы. В некоторых Скандинавских странах это уже произошло. Новшества начинаются на севере и затем продвигаются на юг…
— Полагаю, что, официально оформив отношения, вы сможете удочерить девочек. Или даже, с учетом ваших познаний в сфере оплодотворения в пробирках, будете иметь возможность их «производить».
Молодые люди переглянулись.
— А вы, господин Уэллс? У вас кто-то есть?
— Конечно, как и у вас.
— В каком смысле?
— У меня тоже есть женщина, которая меня любит.
Девушка улыбнулась, отложила сигарету и сделала глоток шампанского:
— И как же ее зовут?
— Мама.
Аврора расхохоталась. Вдруг она закашлялась, и ему пришлось постучать ее по спине. Отдышавшись, она спросила:
— Вы все еще живете с матерью? В вашем-то возрасте?
— Я жду принцессу, но большинство знакомых мне женщин постоянно садятся в лужу. Я слишком высоко поднял планку и постоянно испытываю разочарование.
Она поставила бокал на стол:
— О, вот как. Значит, вы романтик.
— Да, я несу это бремя на своих плечах. Как говорил мой отец, «любая ошибка, которую человек признал, становится его творческим выбором».
— Хорошо сказано.
Он уловил аромат ее духов с резким запахом пачулей и скрытое за ним благоухание кожи.
