Найдя место, откуда я мог следить за входом, я стал ждать. Долго ждать не пришлось. Вскоре я увидел две приближающиеся фигуры. Они остановились на перекрестке двух улиц недалеко от меня, и Рапас указал Ульдаку столовую, потом они разделились: Рапас двинулся в сторону общественного дома, где я впервые встретился с ним, а Ульдак повернул и пошел по улице, ведущей к месту встречи убийц.
До встречи с Рапасом оставалось еще ползоды, но сейчас меня больше интересовал Ульдак. Как только Рапас прошел мимо меня по противоположной стороне улицы, я вышел из своего убежища и быстро пошел в том направлении, куда удалился Ульдак.
Добравшись до перекрестка, я увидел убийцу немного впереди себя. Он шел медленно, очевидно, просто убивая время и дожидаясь часа, когда я встречусь с Рапасом. Держась противоположной стороны улицы, я довольно долго шел за ним, пока он не оказался в совершенно пустынном месте. Я не хотел, чтобы были свидетели того, что мне предстояло сделать.
Перейдя улицу, я прибавил шагу. Расстояние между нами быстро сокращалось, и вот я уже в нескольких шагах от него. Я подошел так тихо и осторожно, что он вздрогнул от неожиданности, когда я заговорил:
– Ты меня знаешь?
Он резко повернулся, положив руку на рукоять меча.
– Кто ты? – спросил он.
– Возможно, я ошибся, – сказал я. – Ведь ты Ульдак?
– Ну и что?
– Но ведь тебя послали убить меня. Меня зовут Вандор, – закончив говорить, я выхватил меч.
Он был очень удивлен, когда я назвал себя, но ему ничего не оставалось делать, как только защищаться, и он с отвратительным смешком тоже извлек оружие.
– Ты дурак, – заявил он. – Любой другой убежал бы и спрятался, если бы знал, что его ищет Ульдак.
Очевидно, этот человек считал себя великим бойцом. Я мог смутить его, открыв свое подлинное имя. Сердце любого воина Барсума сожмется, если он узнает, что ему противостоит Джон Картер. Но я не сказал ничего. Я решил проверить, имеет ли он основания хвастать. Он, несомненно, был хорошим фехтовальщиком и, как я и ожидал, очень хитрым и неразборчивым в средствах. Большинство убийц не имеют представления о честной схватке, они просто убийцы.
Вначале он сражался довольно небрежно, ведь он был уверен, что легко одолеет меня, но когда он увидел, что не может этого сделать, он применил несколько трюков и, наконец, совершил непростительный проступок – свободной рукой он выхватил пистолет. Зная, с кем я имею дело, я все время ожидал чего-нибудь подобного.
В тот момент, когда его рука уже направила на меня пистолет, я выбил его меч и ударил его по руке, державшей огнестрельное оружие, почти перебив ее. С криком гнева и боли он отступил, но я был уже перед ним. Он взмолился о милосердии и закричал, что он не Ульдак, что я ошибся.
Этот трус повернулся, пытаясь бежать, но я вынужден был сделать то, что мне очень не нравилось, но чтобы осуществить свой план, я не мог оставить его в живых, поэтому я догнал его и пробил ему сердце. Он упал лицом вниз. Я вытащил меч из его тела и быстро огляделся. Никого не было видно.
Я перевернул Ульдака на спину и концом своего меча начертил на его груди крест.
Когда я вошел в столовую, то сразу увидел Рапаса, с нетерпением ожидавшего моего прихода. Он выглядел очень самодовольным и презрительным.
– Ты точен, – сказал он. – Удалось найти что-нибудь интересное в ночной жизни Зоданги?
– Да, – ответил я. – Я хорошо повеселился. А ты?
– У меня был очень удачный вечер. Я установил очень важную связь и, мой дорогой Вандор, я не забыл тебя.
– Очень благородно с твоей стороны, – произнес я.
– Да, ты запомнишь этот вечер на всю жизнь, – воскликнул он и разразился смехом.
– Ты должен рассказать мне об этом.
– Нет, не теперь, – ответил он. – Это должно пока оставаться тайной. Ты скоро сам все узнаешь, а теперь давай поедим. Сегодня я угощаю. Я плачу за все.
Жалкая человекоподобная крыса раздулась от важности, почувствовав себя полноправным членом Гильдии Убийц.
– Хорошо, – согласился я, – пусть будет по-твоему.
Чтобы сделать ситуацию еще более забавной, я заказал самые дорогие блюда, какие только были.
Когда я вошел в столовую, Рапас сидел лицом к входу. Когда кто-нибудь входил, я видел, как на его лице выражение ожидания сменялось разочарованием.
За едой мы говорили о самых незначительных вещах. По мере того, как ужин подходил к концу, росло нетерпение и раздражение Рапаса.
– В чем дело, Рапас? – спросил я спустя некоторое время. – Чем ты встревожен? Ты кого-нибудь ждешь?
Он быстро взял себя в руки.
– Нет, я никого не жду, но у меня есть враги. Всегда нужно быть начеку.
Его объяснение было достаточно правдоподобным, но я-то знал, что это неправда. Я мог бы сказать ему, что он ждет напрасно, но не сделал этого.
Рапас, как мог, затягивал ужин и, чем дольше это продолжалось, тем больше он нервничал и тем чаще смотрел на вход.
Наконец я захотел уйти, но он задержал меня.
– Посиди еще немного, – сказал он. – Разве ты торопишься?
– Мне пора возвращаться, – ответил я. – Я могу понадобиться Фал Сивасу.
– Нет, – сказал он, – до утра ты свободен.
– Но мне нужно немного поспать, – настаивал я.
– Ты успеешь выспаться, – сказал он, – не беспокойся.
– Но я все же пойду, – с этими словами я встал. Он тоже неохотно поднялся.
– Я тебя немного провожу, – сказал он.
Мы уже были у выхода, когда с улицы вошли два человека. Здороваясь с владельцем, они продолжали взволнованно обсуждать что-то.
– Агенты Владыки снова за работой, – заметил один из них.
– А что случилось? – спросил владелец.
– На улице Зеленого Горла нашли тело одного из убийц Ур Джана, а над сердцем у него – крест Владыки.
– Да будет силен Владыка, – сказал владелец. – Зоданга станет только лучше, если он очистит ее от убийц.
– Как звали убитого? – спросил Рапас с волнением, которое попытался скрыть.
– В толпе говорили, что его звали Ульдак, – ответил один из принесших новость. Рапас побледнел.
– Это был твой друг, Рапас? – спросил я.
– О, нет, – ответил Ульсио. – Я не знал его. Идем.
Мы вместе вышли на улицу и пошли в направлении дома Фал Сиваса. Плечом к плечу шли мы по освещенным кварталам, прилегающим к столовой. Рапас нервничал. Краем глаза я следил за ним и старался прочесть его мысли, но он был настороже и закрылся от меня.
Я часто имел преимущество перед марсианами, потому что мог читать их мысли, а вот моих мыслей они не могли прочесть. Почему так, я не знаю. Чтение мыслей широко распространено на Марсе, но все марсиане в целях безопасности выработали способность закрывать свой мозг – такой защитный механизм у них стал почти всеобщим.
