– Только молчи об этом, – с укором попросила я. – Пусть это останется между нами.
Он долго пыжился и тужился. Его багровая кожица вдруг позеленела. Он поднялся, как гриб, и завибрировал. Такого я еще не видела. На пульте завыла сирена аварийного режима. Мощное магнитное поле смыло наш контакт, но через броню нейтронных потоков я уловила намек, что пожилой мужчина, за которым следили все службы института, был только проекцией. Сущность, создавшая эту физическую копию, имела другой временной континуум и использовала проекцию, как выход в пространство и время наших координат. Вторым вариантом ситуации могло быть отражение в нашей пространственно-временной матрице каких-то событий далекого прошлого. Но при этой версии следовало иметь в виду, что пробой времени мог создаваться лишь огромным импульсом энергии. Короче, с нами на контакт вышел «гость».
Черт бы побрал этого Таракана. Я никогда толком не могла понять того, что он рассказывал мне. Но одно было ясно. Я стала частью необъяснимого процесса, который вышел из-под контроля моего сознания. Я создала намерение. И теперь оно поведет меня до конца. Вот они – печаль и наслаждение предопределенности! Я, наконец, понимала свою Горгону.
Быть может, тысячи или даже миллионы маленьких горгон, разбросанных по нашему огромному миру, страдающих от унижения и безысходности своих надломленных судеб – миллионы несчастных женщин во всех частях безжалостного времени – воплотили во мне последние мечты и грезы. И я стала Горгоной, мстящей и разящей за жизни тех, кто оказался слаб – кто не сумел вовремя ответить и отразить удар. Я, Горгона, создание раненых сердец и отравленных душ! В груди моей чахнет печалью любовь, затопленная ненавистью к насилию. Сила, рожденная злом, может быть искупительной только через разрушение зла. Но как хочется жить, а не сражаться! Пылать любовью, погибать от неги. Бедная Горгона!
* * *
– Какое там стечение обстоятельств! – гневно кричал генерал.-О чем вы говорите! Здесь явное предательство. Ваши подчиненные подвели нас под новое расследование! И хуже всего, что мы узнали об этом чуть ли не последними. Мы – претендующие на абсолютный контроль умов и душ страны! Позор!
Генерал схватил пачку печатных листов и швырнул их в лицо начальника охраны.
– Ваши головорезы участвовали в трех разбойных нападениях на банки. Во время служебных командировок они использовали газ, разработанный в наших лабораториях, и с его помощью овладевали огромными суммами. Запомните майор! Если к завтрашнему дню все указанные лица не будут закованы в наручники, вам придется пожалеть о причастности к нашей организации. Конечно, расследование нам не прекратить – дело зашло далеко. Но важно проявить максимальное сотрудничество с компетентными органами. Все преступники должны быть выданы. Не забудьте предварительную промывку мозгов. Естественно, возникнет вопрос, как подотчетный газ попал в руки злоумышленников. Подчистите концы. Мы можем отдать комиссии пару мелких рабочих со склада. Сговор. Ну, вы сами знаете. Главное, чтобы следователи не лезли в наши банки данных. На этапе дознания, когда преступники будут находиться в СИЗО, необходимо произвести их ликвидацию. Мы никому не позволим марать честь института!
– В ближайшее время этот вариант не вполне оправдан, – робко заметил глава аналитиков.-Пусть сначала закончится следствие. При пересылке на этап устроим нападение на конвоира, и в результате их всех уничтожат.
– Мы должны заботится о нашей репутации, – продолжил генерал.-Этот казус с грабежами можно превратить в обычное недоразумение. Но тут нам придется показать товар лицом. Если мы продемонстрируем руководству перспективы по созданию новейшего пси-оружия, нам простят многое – в том числе, и ваших подонков, майор. Надеюсь, что группа захвата возьмет их без лишнего шума. У нас здесь научная организация, а не стрелковый полигон.
Он осмотрел собравшихся людей тяжелым взглядом.
– В наших руках находятся современные средства психического воздействия. Уже сегодня – я не боюсь показаться голословным – мы можем претендовать на первенство во всем мире. Для выправления ситуации мне предложили отснять кадры по действию Горгоны. Ничего не поделаешь, информация уже просочилась, и для пользы дела нам нужно придать ей колоритный оттенок. Небольшой демонстрационный фильм, и мы вернем утраченное уважение! Пусть это станет нашим ответом на популяризацию мусульманских шахидок с их смертельными поясами. Наша шахидка будет разрушать объекты не взрывчаткой, а взглядом. Подыщите какой-нибудь брошенный завод, и мы устроим там фейерверк на всю страну. Так чтобы даже из-за бугра было видно!
Он повернулся ко мне. Глаза безумца. Нечеловеческий стеклянный отблеск зрачков…
– Надеюсь, вы покажете нам свои способности? Не все же стены института корежить!
– Это не так просто.
– Да-да, помню. Состояние души… Эмоциональная гибель…
Он приподнял верхнюю губу в ужасной усмешке. В провале рта мелькнули почерневшие острые зубы.
– Но мы вам поможем. Чем можем!
Я вздрогнула. Его замысел касался Дианы. Я почувствовала это. Сволочь! Собрание продлится какое-то время. Я не успею ничем помочь. Связаться с девушками невозможно – защита генеральских стен капитальная. Я видела, как офицер по особым поручениям принял записку генерала. Моя рука слегка коснулась переносицы. Особист дернулся, удивленно поднял голову, но было уже поздно. Он медленно оседал в кресле. Его транс имел нестандартные характеристики.
Генерал сделал знак, свет в кабинете убавился, атласные зеленые шторы с шипением разъехались в стороны, и появился экран во всю стену. Офицер по особым поручениям вяло мотал головой. Я постоянно теряла контроль над ним. Он был довольно сильным человеком… На экране замелькали лица, досье, фрагменты заседаний и встреч. Ролик комментировал представитель отдела внешних сношений. Речь шла о комиссии ФСБ, которой поручили ведение расследования по нашему институту.
– Как видите данных у них маловато, но любую нить можно размотать до самого конца. Плюс в том, что они будут находиться на нашей территории. Методика обработки таких персон уже отлажена. Здесь я не вижу проблем. Минусы в чертовом газе. Это опытный образец. Его воздействие на людей не изучено. Если они акцентируют данный вопрос, мы окажемся в плохой позиции. Поэтому с фильмом нужно поспешить. Отдадим его нашим покровителям в правительстве, и статус института будет восстановлен…
Особист поднялся, пригибаясь, вышел из кабинета и тихо прикрыл дверь за собой. Мне удалось справиться с ним, и теперь можно было успокоиться. Он возьмет на себя охрану девочек до моего прихода. На данный момент это стало основной целью его жизни.
