— Очень хочется увидеть серну, — сказал он тихо. — Или хотя бы обыкновенную козочку…
Дирак не ответил и посмотрел в дальний конец веранды. Там появилась зеленая гусеница, которая медленно ползла, толкая перед собой столик на колесах.
Дверь отворилась перед ними, и они вошли в огромный зал с потолком сводчатым и синим, как небо. Никакой мебели в зале они не заметили, и все же он производил торжественное и праздничное впечатление. В глубине его, опершись на тонкую металлическую рамку, их ждал Лос. Человек с любопытством уставился на него. Седое мохнатое лицо старейшины казалось добрым и кротким, но взгляд был живой, сосредоточенный и проницательный.
— Я приготовил для вас сюрприз, — сказал Лос и показал на предмет, стоявший у стены. — Это у вас называется стулом?
Дирак переводил очень быстро, почти синхронно. Человек посмотрел туда и улыбнулся. Теперь он тоже заметил этот предмет. Это ни в коем случае не было стулом, но могло сойти за стул. Алек подошел и осторожно сел. Лос смотрел на него все тем же внимательным, немигающим взглядом.
— У меня есть к вам несколько вопросов, Алек, — сказал он. — А потом я в вашем распоряжении.
— Прошу вас…
— Дирак сказал мне, что у земных людей умственная и эмоциональная деятельность протекает одновременно. Вы считаете такой образ жизни более совершенным?
— Мне трудно вам ответить, — сказал Алек. — Я слишком поверхностно знаю ваш мир. Но он представляется мне организованным вполне разумно.
— Все-таки не могли бы вы высказать какие-то принципиальные суждения по этому вопросу?
— Я мог бы сказать, что индивид, который совмещает в себе две природы, является полноценным, если не для общества, то по крайней мере сам по себе.
— Как это понимать? («Будь внимателен, Алек», — добавил Дирак от себя.)
Алек все осмысливал быстро, но так и не догадался, от чего предостерегал его робот.
— Очень просто, — ответил он, взвешивая слова. — Одна плюс одна получается две.
— Такой способ мышления кажется мне несколько механическим, — сказал Лос. — Углерод плюс кислород — и получится, насколько мне известно, яд…
— Признаюсь, что я привел не слишком удачный пример, — сказал Алек. — Но положительным является уже тот факт, что двойственная природа человека способствует более интенсивному душевному горению.
— Да, естественно, — кивнул Лос. — Но следует ли считать большую интенсивность духовной жизни решительным преимуществом? Не является ли более важным внутренняя гармония и цельность душевного мира?
— Я хочу сказать, одновременное сосуществование в человеке эмоционального и рационального начал обогащает его, — ответил Алек. — Индивид, которому свойственно только одно из этих начал, по существу, полуиндивид.
— Да, в этом мне хотелось бы разобраться! — сказал задумчиво Лос. — Итак, вы считаете, что на Вар живут полусущества? («Будь очень внимателен», — прибавил от себя Дирак.)
Лишь теперь Алек понял, куда клонит собеседник.
— Нет, нет, прошу вас, я совсем не хотел этого сказать! — возразил он.
— Я вполне допускаю, что ваше общественное устройство более совершенно, чем наше. Но скажите, Лос, разве вы не сожалеете, что вам недоступен мир красоты, счастья и чувств — мир бабочек?
— Я понимаю ваш вопрос, — сказал Лос. — Но ведь в конце концов почти каждый житель Вар обретает свое счастье. И притом не в смешанном, а в чистом виде, счастье, какое вы себе даже представить не можете…
Алек задумался, как дальше направить разговор.
— Вероятно, вы правы, — заколебался он.
— Подумайте, Алек, — подхватил с живостью Лос. — Разве последовательное деление на два начала не более целесообразно? Каждое из них существует в чистом виде, они не мешают взаимно одно другому и могут проявляться в полную силу…
— Это не так просто, — сдержанно ответил Алек. — Мы стремимся, чтобы чувства наши облагораживали ум, а ум сообщал чувствам глубину и проникновенность.
— Ответ не по существу, — сказал Лос. — Подобная взаимосвязь существует и у нас, только последовательно, поэтапно. Иначе эмоциональная жизнь бабочек была бы совершенно примитивной.
— Я не спорю с вами, Лос, о преимуществах вашего и нашего миров. Поскольку они оба созданы природой, они естественны. Но они не могут быть абсолютно совершенными. В каждом из них надо искать совершенство по законам его собственного развития.
— Это правильно, — сказал Лос (а Дирак присовокупил: «Тебе, пожалуй, удалось вывернуться».).
Лос помолчал и затем мягко добавил:
— Мне кажется, Алек, что перед вашим обществом стоят более серьезные трудности. Эти два начала очень сильны, очень обособленны и всегда в разладе. Какое-нибудь из них неизбежно берет верх и вытесняет другое. А обрести гармонию представляется мне крайне сложной задачей.
— Правильно, — подтвердил Алек. — Но как бы могли мы развиваться, если бы не было этих двух противоречивых факторов, которые и стимулируют процесс развития?
— Но если они взаимно отталкиваются?
— Даже если так… Все же это толчок к соревнованию и прогрессу. Но теперь фактически положение у нас иное.
— Вы хотите сказать, что разум смирился?
— Наоборот, мне кажется, он всегда более неуступчив и настойчиво стремится взять перевес. Именно несколько его серьезных побед в истории нашего развития показали ему, что эти победы, достигнутые в одиночку, не приносят полного удовлетворения.
Лос надолго задумался.
— Ваша эмоциональная природа в моем представлении дерзкая, живучая и сильная, — сказал он наконец. — И мне кажется, что вашему разуму очень тяжело ей противиться.
— А почему вы так думаете? — спросил с любопытством Алек.
— Насколько я понимаю, вы относитесь к хищным животный?
— То есть?
— Вы ведь до сих пор едите мясо животных, — сказал Лос. — У нас только хищники в доисторические времена питались мясом.
— Ну это неважно, — нахмурился Алек. — И не может иметь никакого значения для человечества, прошедшего такой долгий путь исторического развития.
— Весьма произвольное суждение, — сказал Лос с горечью. — Даже самый длинный путь развития закодирован в наследственности. Иначе чем вы объясните ваши войны, ваши революции, истребление друг друга на протяжении целых веков. Кровавой истории вашего развития не могла не способствовать ваша пища, которую вы употребляете; она сообщает кровавые тона вашим эмоциям… И как же может жить с ними в мире чистый и беспристрастный разум?…
