– Неужели ты думала, – усмехнулся я, – что у нас с Ы не нашлось бы чего-нибудь получше этой пукалки?
– Я вообще ни о чем не думала. Просто вспомнила, что, когда уходила, никакого барьера не было. Что-то светилось, и больше ничего. Перепугалась страшно. Так ты не будешь копировать его? – Она кивнула на автомат.
Копир-конструкторы Ы могли продублировать все что угодно, любой предмет. Но для чего мне партия древних автоматических ружей?
– В другой раз. Когда решу, что мне подходит карьера торговца оружием.
Маруся фыркнула.
– У меня все. Теперь выкладывай свою историю.
– Она не столь драматична. Думаю, тебе понравится. Сегодня ночью я видел свою могилу.
Наверное, я переоценил параметры корреляции ее и моего восприятия. И сильно недооценил эффект воздействия своего сообщения. Маруся вытаращила глаза, сделала глубокий вдох и вообще всем видом засвидетельствовала абсолютную неадекватность моей радости по поводу сказанного.
– Ну и… э… как там… могилка? – спросила.
– Собственно, я не знаю, где – «там». Я даже не сразу понял, что это такое. В моем времени могилы не водятся, как можно догадаться. Это было видение, сон, прозрение, не знаю. Какая разница. Просто теперь я стал таким же, как ты и вы все, – смертным. Или стану. Если сделаю то, что нужно сделать.
– Что?
– Изменить будущее.
– Нехило, – поразилась Маруся. – А зачем?
– Чтобы мой мир не вляпался в бессмертие. Твое время еще можно направить по другой колее. Чтобы изменилось будущее, надо работать с настоящим. Понимаешь?
– А я?
– А ты будешь со мной. Надеюсь, ты не думаешь, что я один буду вкалывать?
– Ясно. Запряжешь в тележку. Примерно так я и предполагала. – Маруся тяжко вздохнула, взяла меня, словно в рассеянности, за руку и сплела пальцы с моими. – Ну и чем же мы будем заниматься, господин рабовладелец?
– Как чем? – удивился я, наклоняясь к ее губам.
– Ну да, – продолжала она после, – что будем делать?
– Неужели непонятно? – ответил я, снимая с нее куртку. – Детей. Мы будем делать детей.
Она обвила мою шею легкими, тонкими руками и начала внимательно изучать цвет моих глаз.
– И от этого изменится будущее?
– Конечно, – сказал я. Ее волосы щекотали меня. – И начнем, пожалуй, прямо сейчас. Полагаю, ты не против… Ага, я прав…
Немного позже мы продолжили обсуждать наше будущее.
– Ты забыл сказать, где мы будем этим заниматься.
– Ну, я думаю, Ы состряпает для нас какой-нибудь уютный коттеджик где-нибудь на берегу речки…
– Погоди. А его самого ты куда денешь? В сарай поставишь?
– Ты не поняла. Ы будет этим коттеджиком. Возможности трансформации и мимикрии у него практически безграничные. Я правильно говорю, Ы?
– Безусловно, капитан.
– Ладно. А берег речки откуда возьмется?
– Так ведь мы и летать умеем, забыла?
– Все равно нас не оставят в покое. У нас, знаешь, какая противовоздушная оборона! Муху в небе расстреляет. Они нас везде найдут. И что, так и будем всю жизнь прятаться?
– Малыш, ты недооцениваешь интеллект пятого тысячелетия. Не забивай себе голову такими глупостями. Когда нас найдут, как ты говоришь, мы будем уже миленьким, аккуратным домиком и добропорядочным семейством. Ни один разведчик с вычислительным центром на хвосте не раскроет нашу конспирацию.
– Ну да, зато на нас насядут полчища бюрократов из земельного надзора, или как там это называется. Это будет похуже лобовой атаки. Вменят нам незаконное строительство на казенной земле.
– Отобьемся. Ы недавно подбросил мне интересный факт из жизни вашего мира. Феномен носит название «Взятка». Ты что-нибудь знаешь об этом?
Маруся с деланным пренебрежением закатила глаза. Это должно было означать, что с феноменом в их мире знаком даже младенец. Странно, почему же меня эта информация так долго обходила стороной?
– Ты представляешь, сколько денег понадобится? Вагон и тележка! Твоему хронику снова придется грабить банк.
– Все немного проще. Для этого существуют копиры.
Маруся посмотрела на меня сумасшедшими глазами.
– Не вздумай. Фальшивомонетчиков у нас обычно отправляют на галеры. В смысле, на лесоповал.
– Малыш, это будут самые настоящие деньги. Молекулярное воспроизведение. Идентичность абсолютная.
Несколько секунд она раздумывала.
– Ладно. Только пусть это будут доллары. Не хочу, чтобы ты устроил обвал рубля.
– Согласен. Мм… я на все твои вопросы ответил? Или тебя еще что-то беспокоит?
– Естественно. Хочу знать, что ты намерен сотворить с моим миром при помощи моих детей.
– Наших детей. Они наполовину принадлежат будущему. Мое время имеет на них столько же прав, сколько и твое. Можешь не волноваться – ничего ужасного я не намерен сотворить. Просто кое-что в сфере здешних метапарадигм нуждается в корректировках. Этим и займемся. Я и наши дети. И дети наших детей. И так далее. Нравится идея?
– Супер, – немного мрачно сказала Маруся. – Только я не поняла – в сфере… чего? – Она забавно сморщила нос.
– В области представлений о структуре реальности и месте человека в оной реальности. Интеллектуальных схем и культурных практик. В общем нужно проверить координаты вашего коллективного сознания. Взломать господствующие концептуальные модели здешнего бытия. Понимаешь?
– Разумеется. Твоя заумь так легко поддается переводу на человеческий язык! Ты забыл еще про когнитивный диссонанс упомянуть. Для полноты боекомплекта.
– Дорогая, это просто. Ты всего-навсего поможешь мне войти в контакт с вашими русскими священниками. Полагаю, они близки к истине…
– Прошу прощения, – ворвался в наш альков деревянный голос Ы, – мне очень жаль, что приходится прерывать вашу философскую беседу. Но мне кажется, нас опять атакуют.
– Что значит – тебе кажется?
– Траектория воздушного объекта, имеющего груз большой взрывной силы, позволяет предположить, что этот груз предназначен для нас. Жду указаний, капитан.
Маруся вцепилась в мою руку.
– Ну я же говорила!
– Нам чем-нибудь это грозит? – поинтересовался я у модуля.
– Капитан, ситуация грозит не нам, а этой замечательной полянке вокруг нас и деревьям. Как участник экологического движения зеленых я категорически протестую против нашего невмешательства…
– Ясно. Ну что, – спросил я Марусю, – не дадим в обиду полянку?
– Что ты хочешь делать? – Глаза у нее стали круглыми, как мячики. Наверное, от восторга в предвкушении сражения. Я вынужден был разочаровать ее:
– Мы просто исчезнем. Поменяем прописку. Ы, выведи карту Русской равнины… Так какую речку нам выбрать?
Маруся ткнула пальцем в синюю нитку реки на экране. Пятьдесят четвертая параллель.
